О некоторых факторах, влияющих на турецко-сирийские отношения
Анализируя возможность вторжения турецких войск на сирийскую территорию с целью создания там неких «буферных зон» для обеспечения деятельности Свободной сирийской армии (ССА), необходимо учитывать и фактор очень «непростых» отношений между турецкими военными и нынешним политическим руководством Турции. Проводя целенаправленную и настойчивую политику по ослаблению влияния армии на политическую жизнь страны, премьер-министр Р.Эрдоган сумел достигнуть здесь некоторого паритета: армия уже не в состоянии кардинальным образом влиять на процесс формирования правительства и диктовать свои условия при принятии тех или иных решений. Другими словами, вооруженные силы Турции более не играют роль «третейского судьи», подвергая ревизии на верность «принципам Ататюрка» действия «гражданского» правительства. Излишне говорить, что эта линия проводится Эрдоганом при скрытом недовольстве военных и солидарной с ними части турецкой политической и экономической элиты.
Еще одним очень весомым доказательством такой борьбы стало решение Эрдогана в начале января с.г. о передаче в ведение «гражданской» разведслужбы страны МИТ крупнейшего центра электронной разведки «Байрак», который ранее являлся одним из важнейших подразделений военных. Таким образом, армия фактически осталась «без ушей» и «ослепла». Теперь для того, чтобы получать информацию, военные должны обращаться в МИТ, который возглавляет верный сторонник Эрдогана Хакан Фидан. Кроме центра МИТ получил «в довесок» и очень приличный «кусок» бюджета, который ранее резервировался за армией и предназначался на проведение секретных операций. По некоторым данным, эта «прибавка» сопоставима с нынешним бюджетом самой МИТ, который составляет около 400 млн долларов США в год. В результате этой комбинации Эрдоган получает возможность осуществлять тотального электронного контроля за средствами мобильной коммуникации в Турции, что дает ему безусловное преимущество в получении эксклюзивной информации и компрометирующих материалов не только на своих политических оппонентов, но и на высшее армейское руководство.
В настоящее время Х.Фидан проводит активную чистку персонала «Байрак», стремясь удалит из него всех «нелояльных», антиисламистки настроенных сотрудников. Примерно то же самое он в свое время осуществил и в самой МИТ, когда была проведена масштабная кадровая чистка. В результате свои места потеряли не только два заместителя директора, но и до 30% личного состава. Безусловно, такие кадровые решения очень серьезно и негативно сказываются на потенциале разведслужбы. При этом МИТ становится «головным органом» по борьбе с курдскими сепаратистами, и, прежде всего, с Рабочей партией Курдистана (РПК). Последние операции против РПК в декабре 2011 года проводились именно «под кураторством» МИТ. Напомним, что тогда в результате авиаударов погибло от 28 до 35 гражданских лиц, которые были объявлены затем «боевиками РПК». Этот «прокол», тем не менее, был «прощен» Фидану, а сам он взят под персональную защиту в парламенте президентом и премьер-министром. Более того, в его ведение был передан ключевой компонент структуры по сбору развединформации в лице центра электронной разведки «Байрак».
По некоторым данным, именно под эгидой МИТ в настоящее время проводится подготовка к осуществлению широкомасштабных операций против боевиков РПК, которые будут осуществлены в ближайшие два месяца. Естественно, что в них примет участие и армия, но в первый раз – «на вторых ролях».
При этом нельзя говорить, что армия окончательно утратила «право голоса». Уступив «политическую поляну», военные оставили за собой преимущественное право в принятии решений по вопросам оборонной стратегии. Это и было результатом компромисса между новым руководством турецких вооруженных сил и политическим руководством в лице А.Гюля и Р.Эрдогана. В этом связи отметим, что высшее военное руководство не в восторге от перспективы ввода терецких войск в Сирию, а значит и практическое осуществление этой операции может произойти только в самом «крайнем случае». Основной целью, как для политического, так и для военного крыла турецкой элиты остается локальная борьба с курдскими сепаратистами, что приобретает особенное значение с учетом фактического обособления курдов в Ираке и планах (пока теоретических) по созданию «великого и единого Курдистана». В этой ситуации ввязываться в серьезное противодействие с объективными союзниками на курдском направлении иранцами Анкара не желает. Даже путем предоставления воздушных коридоров или баз для нанесения возможного удара по Ирану. То же самое можно отнести и к Сирии, где любое турецкое вторжение вызовет вполне предсказуемую реакцию курдов, и приведет только к усилению курдского сепаратизма.
Ю.Б.Щегловин
22 февраля 2012
| Источник — Институт Ближнего Востока Постоянный адрес статьи — |