Анатолий Комраков
Завершение строительства «Южного газового коридора» считают большим успехом Турции.
Финансовый кризис может осложнить экспансию Турции в республики бывшей советской Средней Азии. Нестабильность турецкой лиры и чехарда в финансовом руководстве могут отвлечь на время лидера Турции Реджепа Тайипа Эрдогана от его любимого проекта – объединения тюркских народов под турецким флагом. По крайней мере запланированная личная встреча с другими лидерами Тюркского совета на время откладывается.
Президент Реджеп Тайип Эрдоган уверен, что ослабление лиры (на 17% после увольнения третьего за 20 месяцев главы ЦБ) не отражает состояния экономики страны. Он уповает на новый туристический сезон, который ранее приносил стране до 40 млрд долл. в год, то есть в том числе и на деньги россиян (см. «НГ» от 24.03.21).
Лира ослабляется уже шесть лет подряд, но глава Турции остается сторонником низких ставок и дешевых кредитов. Этот экономический курс Эрдогана, очевидно, приносит свои плоды. В отличие от большинства стран, которые свой успех преодоления коронакризиса измеряют процентами падения ВВП (например, в РФ на 3,1%, а в США на 3,5%), Турция оказалась в числе немногих, где ВВП вырос – на 1,8%.
Резкое падение национальной валюты и частую смену руководителей Центробанка в Турции наблюдатели однозначно оценивают как серьезный экономический кризис в стране и говорят о приближении финансовой катастрофы. На этом фоне анонсированный личный визит Тайипа Эрдогана в Казахстан 31 марта был отменен.
Основным конкурентом турецкой экспансии в бывших советских республиках Центральной Азии, по мнению экспертов, является Китай. И Пекин и Анкара проявляют очевидный интерес к региону с более чем 200-миллионным молодым населением и совокупным ВВП в 2 трлн долл.
В поддерживаемый Анкарой Тюркский совет кроме Турции входят Казахстан, Киргизия, Узбекистан и Азербайджан. В 2019-м Анкара четко обозначила приоритет отношений со странами региона в рамках своей инициативы «Новая Азия». Анкара развила в этом направлении не только беспрецедентную дипломатическую, но и инвестиционную активность. В 2019 году торговый оборот со странами региона достиг 8,5 млрд долл.
Большим успехом Турции в регионе считается завершение строительства «Южного газового коридора» (ЮГК), который уже доставляет газ с западного берега Каспия (с азербайджанского месторождения «Шах-Дениз») в Европу. После долгих лет разногласий Азербайджан и Туркмения (не входит в Тюркский совет) договорились о сотрудничестве по месторождению «Дружба», газ которого тоже сможет наполнять трубы ЮГК. Этот успех некоторые аналитики также связывают с усилиями турецкой стороны.
Недавний визит министра иностранных дел Казахстана в Анкару показал, что планы роста товарооборота весьма амбициозные: объем инвестиций турецких компаний в Казахстан в среднесрочной перспективе хотят довести до 1 млрд долл., а товарооборот планируется утроить до 10 млрд долл.
Турецкая инициатива «Новая Азия» сталкивается здесь с китайским проектом «Один пояс – один путь» (ОПОП). Слабая инфраструктура и острая необходимость в крупных инвестициях, которые не может обеспечить Россия, открывают Пекину новые возможности, считают эксперты.
«У Турции в этом регионе огромное преимущество именно через Тюркский совет и его участников, – сказала «НГ» директор Центра исследований современной Турции и российско-турецких отношений СПбГУ Аполлинария Аврутина. – ОПОП и турецкая «Новая Азия» – конкурирующие проекты, которые в основе своей построены не столько на политической и экономической экспансии (хотя задуманы ради нее), но на культурной экспансии. Эта идеология базируется на идее о ведущей роли Турции как флагмана тюркоязычных государств ЦА, а реализуется она прежде всего на культурном уровне инструментами «мягкой силы», а затем уже на политическом и после – на экономическом». При этом, по словам эксперта, Россия нередко отстает, потому что в этом регионе ее инструменты «мягкой силы» еще нередко уступают инструментам США, Турции и КНР.
Официальная риторика о «единстве всех турок» скрывает интерес Турции к Каспийскому региону, включая Азербайджан и страны Средней Азии, причины которого довольно прозаичны: президент Турции осознает хрупкость экономического положения в стране и умело маневрирует между конкурирующими блоками, выбирая наиболее «подходящих» союзников исходя из текущей расстановки сил, – сказал «НГ» президент Русско-азиатского союза промышленников и предпринимателей (РАСПП) Виталий Манкевич.
По его словам, вступление Турции в ЕС могло бы решить вопрос политической ориентации Турции, но перспективы процесса туманны, а Анкара уже устала ждать и все меньше готова ограничивать себе пространство для маневра. Ее планом «Б» и выступает ЦА, где Турция отводила себе роль транспортного коридора для поставок энергоносителей из республик ЦА на европейский рынок, а также рынок сбыта для своей промышленной продукции. «Однако ограниченность экономических ресурсов сдерживала реализацию поставленных амбициозных целей, и Анкара в основном оказывала кредитную поддержку странам региона, а турецкий бизнес здесь представлен главным образом строительными компаниями», – говорит эксперт.
Первоначально идея реализации ОПОП воспринималась в турецких элитах как вмешательство в сферу интересов Анкары, но по мере нарастания разногласий с ЕС и США Турция оказалась по одну сторону баррикад с КНР, говорит Манкевич: «В связи с этим Эрдоган со свойственной ему легкостью изменил курс и пошел на сотрудничество. С одной стороны, Анкаре необходим надежный партнер для осуществления проектов и поддержания стабильности в регионе. С другой – Турция надеется извлечь выгоду из своего географического положения, предлагая себя в качестве транспортного «Среднего коридора», что в целом согласуется со стратегией превращения в региональный транспортный и энергетический хаб».
Острота противостояния двух стран сглаживается тем фактом, что экономическая мощь Китая не сопоставима с возможностями экономики Турции, говорит эксперт. «КНР прочно удерживает лидерство по прямым иностранным инвестициям (ПИИ) в регионе, а Турция в основном рассматривает регион как экспортный рынок. Однако мало какая страна мира способна соперничать с Китаем по уровню конкурентоспособности экспортной продукции, особенно промышленной. При этом следует учитывать устаревший технологический уклад промышленного сектора Турции, сохраняющийся, несмотря на усилия по развитию ВПК», – говорит Манкевич.
«Россия продолжает оставаться крупнейшим экономическим партнером для этих стран и военно-политическим гарантом их стабильности, что закреплено Договорами о ЕАЭС и ОДКБ, – сказал «НГ» директор центра проблем модернизации РАНХиГС Вилен Вардапетян. – Китай и Турция являются конкурентами, даже соперниками, что обусловлено конфликтной ситуацией между тюркоязычными гражданами Китая (уйгурами), численность которых составляет около 50 млн человек, и правительством Китая. Россия же в данном случае, не забывая о политико-экономической конкуренции и необходимости защиты своих интересов, выстраивает сбалансированную партнерскую политику и с Китаем, и с Турцией, а также не допускает возможности их чрезмерной экспансии в соседних странах».
| Источник — ng.ru |