Законопроект разделил общество более чем на два лагеря.
Шоахмад Муталов
Когда я прочитал «Законопроект о наказании госслужащих за ведение делопроизводства на русском языке разделил Узбобщество на два лагеря» (от 29.04.2020), захотел написать комментарий. Но комментарий получался обширнее 2000 допущенных знаков. И нужно было взглянуть на сам законопроект. Тем более что и в других сетях уже шло горячее обсуждение мер по развитию узбекского языка, при этом таким развитием виделось применение только алфавита на латинской графике, если не так, не принимать тексты, ведение делопроизводства только на узбекском языке, если нет — штраф. Кто-то поддержал меры, другие увидели в этом национализм. В дискуссию вмешалось Министерство юстиции Узбекистана, указав, что нужно посмотреть проект закона прежде, чем судить. Вот тем более следовало ознакомиться с проектом. Я прочитал проект закона и понял, что ознакомления только с проектом обсуждаемого закона не достаточно, чтобы принять какую-либо сторону. То есть, нужно еще обратиться к закону Узбекистана о государственном языке. Итак, каков результат?
Результат таков, что в самом предложении о наложении штрафов нет ничего такого, что могло бы служить поводом для споров. Во вносимом предложении говорится: «Несоблюдение требований законодательства о государственном языке в делопроизводстве в государственных органах и организациях …». (Перевод здесь и далее мой, если не указано другое. Хотя портал обсуждения законопроектов имеет версию на русском языке, сам законопроект помещен только на узбекском. Переводи как хочешь, понимай как хочешь.) Но ближе к делу. Во-первых, сказано «Несоблюдение требований … в делопроизводстве в государственных органах и организациях …». Предприятия, фирмы и так далее — никаких штрафов к ним не предлагается. Это правильно, я «за». И в чем состоят упомянутые требования? Статьи 5, 6, 8 — 14,16 — 23 закона о государственном языке регулируют употребление языков. Из них, можно сказать, только статьи 9, 19,22. Статья 9 предусматривает перевод при необходимости. Статья 19 о печатях, штампах и официальных бланках, не о широком делопроизводстве. Статья 22 — о географических наименованиях. Наименования географических объектов воспроизводятся на государственном языке. (Статья 22 в редакции Закона Республики Узбекистан от 12 октября 2011 г. № ЗРУ-304 — СЗ РУ, 2011 г., № 41, ст. 449, перевод, как видите, официальный.) Правда, довольно расплывчатая статья, в существующей редакции — не выполнимая.
Следовательно, при делопроизводстве можно двумя способами не соблюдать требования законодательства о государственном языке, которые повлекут наложение штрафов. Первый — какое-либо государственное ведомство уклоняется от применения государственного языка в делопроизводстве. Но можно ли представить, что госорган уклоняется от применения государственного языка в делопроизводстве, когда независимости почти тридцать лет? Нет! Второй — делопроизводство ведется только на государственном языке, применение других языков запрещается! Поскольку закон о государственном языке предусматривает перевод на другие языки, в этом, первом, случае предлагаемая поправка о штрафах направлена как раз на защиту языков Пушкина, Тараса Шевченко, Шота Руставели и целого ряда других великих и именитых поэтов, писателей, ученых. Здесь можно было бы сказать радетелям этих языков, чтобы успокоились, причин для тревоги нет, и я бы проголосовал за проект, но есть часть законопроекта, которая называется «Асослантириш» — обоснование.
Согласно упомянутой части проекта оказывается «…дополнение, вводимое проектом, направлено на обеспечение ведения делопроизводства в государственных органах полностью на государственном языке…». Что при этом означает «полностью»? Означает ли это только на государственном языке? Тогда этот проект противоречит действующему законодательству в области применения языков. Тогда этот проект противоречит законодательству в области применения языков. Так, закон о государственном языке допускает использование других языков, закон об обращениях физических и юридических лиц допускает обращение на разных языках (Статья 6), ответ, по возможности, дается на языке обращения (Статья 23). Допустим, в то же Министерство юстиции гражданин Узбекистана направляет обращение на русском языке, прием которого гарантирован законом. Министерские рассматривают, и пишут ответ на русском же, что опять же предусмотрено законом. Будет ли это рассматриваться как неполное делопроизводство на государственном языке? Или оповещения населения экстренными службами, например, МЧС — это делопроизводство или нет? Ничего также не сказано об употреблении государственного языка в Каракалпакистане. Статья 3 закона о государственном языке Узбекистана позволяет регулировать применение языков в Каракалпакистане законодательством Каракалпакистана. Если границы «полностью» не будут определены, злоупотреблений не избежать.
Далее, обратимся к выражению «согласно положительному опыту ряда зарубежных государств». Вообще, «изучили международный опыт» — миф. В том смысле, что из «международного опыта» его изучающие извлекают только то, что совпадает с их собственным мнением. Вот возьмем обсуждаемый проект закона. Почему из почти 200 государств мира опыт четырех признан положительным? Почему Украина и Таджикистан? Почему Литва ва Латвия? Почему не Норвегия? Два государственных языка, один региональный официальный язык. Почему не Финляндия? Государственных языков два — финский и шведский. Почему не Швейцария? В Швейцарии целых четыре государственных языка, один из них — язык романш. На нем говорит менее чем один процент населения Швейцарии. Опыт Швейцарии в области статуса языков признан положительным во всем мире. Кто из исследователей оценил опыт Украины и Таджикистана как положительный? Только разработчики проекта. И то потому что опыт Украины и Таджикистана подходит под их цели. Эти разработчики не осведомлены о конфликте Донбасса с Украиной? Трудно поверить. Или они изучили положение узбеков в Таджикистане? И это маловероятно. Или они не знают, что государства Прибалтики — гнездо национализма, там не только русский язык выдавливают — русских тоже? Если они этого не знают, почему таким людям поручили разработку такого важного законопроекта? (по состоянию на 30 апреля, когда я писал заметки на узбекском языке, «опыт» Украины и Таджикистана был удален из «обоснования». Это тоже свидетельствует о том, что проект сырой, или просто поспешный. То есть, «положительный международный опыт» ограничивается всего то двумя государствами.) В публикации, упомянутой в начале заметок, приведены и другие примеры государств с больше, чем одним государственным/официальным языком. Несколько вопросов Минюсту задал также адвокат Пашковский (публикация 30.04.2020)
Следовательно, тревога обоснована. Раз при существующем положении в отношении делопроизводства на государственном языке трудно не соблюдать требования закона, и учесть опыт каких государств признан положительным, цель — сейчас узаконить штрафы, затем вывести из употребления русский язык, а после — закрепить в законе о государственном языке, что делопроизводство ведется только на государственном языке. После наступит черед сферы образования. Просто выйдя на улицу, убеждаемся, что дело не в заботе о развитии узбекского языка. Я имею в виду, что кругом все изобильнее используется английский язык: city, residence, parisien, Cambridge, village, house, home, даже: «I Uzbekistan». Слушай, Родина-мать! Я свою безграничную любовь к тебе выражаю по-английски! Один из отрядов Национальной гвардии называется «Cobra» — вот так, по-английски. Даже оставим в стороне название по-английски, в менталитете узбеков гады не являются положительными образами.
Ввиду вышеизложенного я высказываюсь против обсуждаемого законопроекта, и считаю целесообразным, если Министерство юстиции его отзовет. Потому что уважение к языку не достигается силой. Кроме того, портал предупреждает бегущей строкой, что проекты без текста на узбекском языке будут удаляться без оповещения авторов. Это условие в определенной мере нарушение свобод, предоставленных законом о государственном языке. То есть, вытеснение русского языка уже началось. И еще, если проекты на русском языке не будут помещаться, специалисты, не владеющие узбекским языком в достаточной мере, не смогут выразить свое мнение. И наконец, этот штраф также не внесет вклад в развитие узбекского языка. Грамотность тех, кто предполагается будет вести делопроизводство на государственном языке, не на должном уровне. Если таких людей под угрозой штрафа вынудить вести делопроизводство на узбекском языке, путаница и ошибки умножатся и закрепятся. Чтобы показать это далеко ходить не надо — достаточно вчитаться в текст проекта на портале. (Здесь я приношу извинения за не всем ясные языковые подробности.)
Речь о колонке обоснования с заголовком «Асослантириш». Это форма называется имя действия и она образована от понудительного залога глагола как поморфемный перевод с русского. Развивайся узбекский административный язык на собственной основе, я полагаю, здесь был бы применен термин «Асос», существительное, причем короткое, предпочтительнее. И если работников, которые считают, что у узбекского языка нет выразительных средств, что единственный путь это калька с русского, вынудить «творить» документы, они и начнут переводить кто во что горазд. Это уже было в предыдущий период замен. Первоначально помещенные «положительные» примеры Украины и Таджикистана исключили позднее. Были приведены примеры из законодательства Украины, в частности из закона № 2704-VIII «Об обеспечении функционирования украинского языка как государственного». Перевод названия (переводили, скорее всего, с русского) «Украин тилининг давлат тили сифатида фойдаланилиши тўғрисида». Пропущено слово «обеспечении» и снова использован возвратный залог глагола вместо основного. От этого перевод становится несколько корявым. Можно было бы так: «Украин тилидан давлат тили сифатида фойдаланиш тўғрисида…». Далее привели примеры штрафов: «… 3400 гривендан…». Здесь — родительный падеж «гривны». В русском языке (я полагаю, в украинском тоже) после числа требуется родительный падеж, в узбекском — именительный. То есть, должно быть не «гривен», а «гривна». Сколько людей готовили этот текст, просматривали, утверждали, помещали на портал, ошибки все равно прошли. Возьмем сам портал. Это портал общественного обсуждения законопроектов Узбекистана. Веб-адрес портала «regulation.gov.uz». Хочу обратить внимание на «regulation», потому что «.gov.uz» определяется стандартами веб. Ничто не препятствует первую часть адреса дать на узбекском языке. В столбце автора проекта в названии Министерства юстиции на узбекском языке в латинской графике употребили не правильный апостроф. Даты указаны без определенного стандарта: день/месяц/год, в то время как европейский стандарт был бы день.месяц.год, американский — месяц/день/год, а по нормам узбекского языка должно быть год.день.месяц. Такие корявости и ошибки укоренятся, потом замучаешься «пропалывать!.
Несколько слов о Законе о государственном языке. Этот закон следовало бы отменить. Русскому языку целесообразно придать статус, если не второго государственного, то официального. Ряд статей закона о государственном языке просто декларации. Другим не достает такого качества как количественная определенность. Например, Статья 7 — о соблюдении норм узбекского литературного языка. Это общее место. В какой области требуется не соблюдение норм литературного языка? Или Статья 22 о передаче географических наименований на государственном языке. Где, какие географические наименования передаются на государственном языке? Бесчисленные «City» подпадают сюда или нет? В каком путеводителе для иностранных туристов географические наименования передаются на государственном языке? Много еще примеров можно привести. Кстати, в предыдущей редакции Статья 22 звучала: «Наименования административно-территориальных единиц, площадей, улиц и географических объектов республики воспроизводятся на государственном языке» )
Несколько слов о любви к языку. Любовь к языку начинается с души и сознания. Значение сознания выше, потому что чувство в душе начинается с воспитания. Воспитание не отделимо от сознания. Те, кто может оказать наиболее сильное влияние на развитие узбекского языка, давно уже безразличны к нему, они преклоняются перед Западом, Европой. Стоит только выйти на улицу или включить телевизор — свидетельства сами оказываются перед глазами. Invest Finance Bank, Orient Finans Bank, Trust Bank, Asia Alliance Bank, «Powertrain» мини-банк и т. д. В телефонном справочнике (он и сам называется Golden Pages, есть еще и Yellow Pages) указана 31 страховая компания, из них 13 имеют иностранные названия, хотя они местные, в названиях других при одном слове на узбекском языке другие слова либо «инвест», либо «иншуранс». Пишут с ошибками — «Asia Inshurans» ООО, например. Если кто подумал, что «finans» и «inshurans» — это заимствованные слова в узбекском языке и написаны на латинской графике, то нет. Финансы на узбекском «moliya», а страхование — «sug‘urta». То же самое со строительными компаниями: Golden House, различные «буилдинг»и, «девелопер»ы, «сервис»ы, «строй»и, подавляющее большинство из них не осуществляет деятельность в международном масштабе, они строят Гринвичи, Кембриджи, виллагеи, Паризиены, плазы, боулеварды, Nestone’и и тому подобное. Раз речь зашла о строительстве, посмотрим на архитектуру. Жилые дома эконом класса это параллелепипеды советского периода, если не считать незначительных декоративных элементов в национальном стиле, «крутые» же — подражание средневековой европейской архитектуры. Ландшафтный дизайн — тоже европейский; привычные деревья, цветы, кустарники — все под топор. Это не выискивание недостатков. Просто выходишь на улицу и наталкиваешься на эту «заботу о государственном языке»: стоит такси — «Global System Trans» ООО, «Krystallimo Servis» ООО (правильно: Crystal), или «Trust & believe», немного проходите еще — автошкола «Creativity & Quality» — в Узбекистане толпами ходят англоязычные люди, несть числа приезжающим из США, чтобы научиться водить автомашину. Та же картина с центрами образования. Почти все они «education».
Не отстают от них и рестауранты: Queens, Peggy’s Grill & Bar, Breadly и т. д. и т. п. (достаточно просмотреть телефонный справочник). Возвращается человек домой и включает телевизор. По телевидению демонстрируют дублированные на узбекский язык турецкие, индийские сериалы, российские фильмы. Если не считать фильмы дублированные в старые времена, в основном тексты это корявый перевод с русского, Google translate. Избегая расходов, не пригласили даже приличного редактора перевода, привел бы в норму язык. Сериалы — это носитель рекламы, средство для пополнения кассы. Язык при этом не на первом плане. Потом фильм прерывается на рекламу. Здесь можно услышать и увидеть перлы гугл перевода. Примеры приводить не буду. В информационных передачах язык не многим лучше.
И вот в этом положении вместо укрепления обучения предлагается ввести штрафы и за дымовой завесой якобы заботы о развитии государственного языка проводится политика вытеснения русского языка из употребления. Один из участников обсуждения проекта закона о штрафах аргументировал, что много молодых людей закончили университеты за рубежом и вернулись с хорошим знанием английского языка. Да, отучились и вернулись. Но сколько бы языков не знали эти молодые люди, это группа не представляет собой этническую группу. Согласно Статье 8 Конституции Узбекистана народ Узбекистана состоит из представителей различных наций. Им гарантированы из языковые права. Этнической группы, чьим языком является английский, нет.
И вот теперь эти выпускники хотят ввести английский язык в обращение. К ним следует прибавить тех, кто по программам ЮСАИД (USAID) США и Британского совета (the Brithish Council), которые работали в Узбекистане с начала 90-х до 2005 года, проходили стажировки и повышение квалификации в указанных странах, и кто, хотя и не все, заняли должности. Произошла смена поколений (generational change). И мы пляшем под их дудку. В результате этой пляски вклада в развитие узбекского языка не будет, но есть вероятность, что будут потери и экономике, культуре и образовании.
Вышеизложенное я направил на узбекском языке в Министерство юстиции Узбекистана в рамках объявленного обсуждения законопроекта и Фейсбук группу «Реформы Ш. М. Мирзиеева в Узбекистане. Проблемы и их решения.» Но возможно, соседям по региону тоже будет интересно. И еще хотел бы одно интересное совпадение, но просто ли совпадение. Речь об особой роли русского языка, государствообразующей роли русского народа, культурообразующем православии и единой российской нации. Еще есть понятие «соотечественники за рубежом». Это не только и не столько граждане России, проживающие за рубежами России, а русские, а может быть, все русскоязычные, проживающие за рубежами России. Не только проживающие, а являющиеся гражданами других государств. И как относиться к гражданам своего государства, отечество которых другое государство? Великодержавный национализм порождает ответный национализм. Какие при этом могут быть интеграционные процессы? Какие угодно, но только не равноправные.
Сегодня, 10 мая, последний день обсуждения упомянутого законопроекта. Пока суть да дело, МЧС перестал направлять СМС-оповещения на узбекском языке. Так что. «лед тронулся, господа присяжные заседатели», и тронулся давно.
| Источник — ЦентрАзия |