Интервью агентства Новости-Азербайджан с азербайджанским политологом, ведущим экспертом по каспийской проблематике Рустамом Мамедовым.
— Как полагаете, на какой стадии находятся спорные вопросы по разделу Каспия между соприкасающимися странами?
— Думаю, было бы логичным сослаться на результаты Бакинского саммита прикаспийских государств, который состоялся в ноябре минувшего года. Я считаю, что саммит подвел итоги по совместной работе пяти прикаспийских стран в плане решения проблемных вопросов на море и определился с вопросами безопасности на Каспии. В целом, можно уверенно сказать, что итоги работы саммита были достаточно весомыми, поскольку стороны пришли к соглашению по безопасности, что крайне важное условие, без которого было бы бессмысленным говорить о дальнейшем возможном сотрудничестве в этой сфере.
— Какова значимость подписанного военно-стратегического соглашения между прикаспийским странами в вопросе делимитации Каспия?
— Я считаю, что военно-стратегическое соглашение, подписанное между странами, является основным гарантом безопасности стран-подписантов. Совершенно очевидно, что подписанное соглашение по безопасности поспособствовало определенному сдвигу в вопросе делимитации Каспия. Более того, данное соглашение по безопасности является статусным, посредством которого решаются исключительно статусные проблемы.
— Насколько спала степень напряженности между прикаспийскими странами в вопросах раздела дна Каспия?
— Можно сказать, что вопросы соприкосновения или столкновения между прикаспийскими государствами фактически исчерпаны, следовательно, нет прежнего накала и напряженности между странами – участницами. Во время саммита российская сторона предложила ввести 25 – 35-мильную прибрежную полосу для каждой страны, а остальную часть моря оставить в общем пользовании. Я думаю, что после раздела дна Каспия предстоит черед раздела его водной поверхности. Кстати, по разделу его водной части Россия предложили компромиссную версию.
Мне трудно сказать, какую площадь занимает эта территория от береговой линии, где расположено месторождение Азери-Чыраг-Гюнешли, но если эта 25-35 мильная зона попадает на нашу суверенную территорию, то я думаю, можно пойти на подобную делимитацию водной части Каспия.
— По мнению некоторых экспертов, вопросы, касающиеся раздела Каспия, были решены еще в советское время. А вы согласны с этим?
— Я так не считаю, поскольку эти вопросы никак не могли быть решены в советское время. Скорее всего, в то время не возникало никаких противоречий между прикаспийскими странами, которые находились в составе союзного государства. Добычей нефти занимались азербайджанские нефтяники, они открывали месторождения и снабжали нефтью и газом союзные республики. Между прибрежными государствами существовали административные границы. К примеру, Туркменистан, не смотря на свою сегодняшнюю не уступчивость, в советское время даже не понимал, что означают эти административные границы, и какое преимущество они дают для страны. Реальные противоречия и разногласия стали возникать после того, как объявили суверенные территории на Каспии, и суверенитет одного государства стал соприкасаться с суверенитетом другого. После этого, грубо говоря, прикаспийские государства стали считать каждую копейку в своем кармане.
— Будет ли текущий год активным в плане решения проблем Каспия и его наименования?
— Вопрос наименования Каспия является одним из нерешенных на сегодняшний день, и, конечно же, от наименования будет зависеть то, на какой источник международного права мы будем опираться при решении всех вопросов, связанных с ним.
В целом, если мы признаем Каспий морем, то будут применяться нормы международной морской конвенции. Если же мы признаем его озером, то в этом случае, думаю, должна применяться частная практика, которую предстоит выработать. Я считаю, что текущий год будет активным в плане решения проблем Каспия, поскольку намечены встречи и обсуждения прикаспийской пятерки. Я предполагаю, что в рамках этих встреч все-таки будут достигнуты определенные договоренности.
— Какие позитивы может внести в решение проблем Каспия Организация каспийского экономического сотрудничества (ОКЭС)?
— Все будет зависеть от того, что будет вложено в это понятие. Если эта организация будет заниматься дележом собственности, дележом богатств и доходов, то уже заранее понятно, что организация не даст каких-либо положительных результатов в плане решения проблемных вопросов по Каспию. В противном случае, если все-таки организация будет основываться на принципах сотрудничества и принципах построения конкретных намеченных планов, то определенный позитив вполне вероятен.
Вообще, идея создания ОКЭС была выдвинута в 1992 году в Тегеране, во время официальной встречи министров иностранных дел прикаспийских государств, при участии азербайджанской делегации в том числе. С тех пор она периодически всплывает и утопает. Тогда стороны не пришли к общему согласию, и эта идея соответственно не нашла практического применения. Сейчас она опять актуализировалась, и вполне вероятно, что в рамках предстоящих обсуждений глав государств будет пересматриваться и обсуждаться не раз.
— Как вы оцениваете позицию Запада относительно спорных вопросов на Каспии. Можно ли ее считать несколько нейтральной?
— Запад все время очень внимательно следил и продолжает следить за всеми процессами, происходящими вокруг этой проблемы. И в принципе, его реакция достаточно продуманная, потому что, по большому счету, Запад мало интересуют отдельные детали вопросов. Западу нужна была нефть и газ, и они получили все, чего добивались. В конце концов, заинтересованные прикаспийские страны пусть разбираются сами. Думаю, что позиция Запада такова.
— И все-таки, стоит ли надеяться на подписание Конвенции по статусу Каспия в текущем году?
— Я предполагаю, что такая вероятность не исключена, и по моему первичному наблюдению за ходом третьего саммита, я все-таки склонен к тому, что это событие может произойти в текущем году.