Гюльнара Инандж.
Прошедший 2010 год был знаменателен активностью вокруг Каспия. Но результаты встреч по разрешению каспийского вопроса не могут дать определяющих результатов по ряду глобальных причин. Наиболее сложную позицию в вопросе Каспия занимает Иран. В декабре прошлого года Иран предложил создать Парламентскую ассамблею прикаспийских стран. Какие геополитические цели преследует Тегеран, озвучивая данное намерение?
Тему в эксклюзивном интервью агентству Новости-Азербайджан комментирует независимый эксперт Тофик Абасов:
— Иран серьезно настроен на создание пояса защищенности Каспийского региона от попыток влиятельных западных государств утвердиться в зоне, которая играет все более возрастающую роль в выработке углеводородных ресурсов и их доставке на мировые рынки. Обеспокоенность Тегерана, в первую очередь, вызвана тем, что западные кампании уже работают в Каспийском регионе, и тем самым дают достаточно оснований для того, чтобы США, Великобритания, Франция обозначили Каспийский регион зоной своих долгосрочных стратегических интересов. Чтобы создать заслон стремлениям этих и других государств утвердиться на Каспии и не дать им добиться большего, чем уже удалось сделать, иранские политики пытаются инициировать дееспособные механизмы сопротивления вторжению извне с участием пяти прикаспийских стран.
В данном случае главная ставка делается на Россию, как на страну, которая имеет все необходимые предпосылки и ресурсы в плане противодействия инородным силам и которая в состоянии конкурировать с западными государствами на долгосрочной основе. К тому же Россия ведет достаточно доверительный политический диалог с такими странами, как Азербайджан, Казахстана и Туркменистан. В случае, если Тегеран в заданной программе найдет общий знаменатель с Москвой, то шансы на осуществление планов по созданию Парламентской ассамблеи каспийской пятерки значительно возрастут. Но тут потребуется принципиальное согласие и других стран, которые тоже имеют стратегические интересы в зоне своего нахождения.
— Иран пытается перетянуть эпицентр силы политической тяжести в регионе в свою сторону или это попытка создать очередную бездейственную структуру?
— Ирану сейчас не по силам стать эпицентром политической тяжести по той простой причине, что ему противостоит грозная неприятельская мощь западного сообщества. За идеологической несовместимостью скрываются достаточно грозные факторы, с которыми Тегеран не может не считаться. Технологическое превосходство Запада, Израиля, массированные поставки новейших вооружений странам Персидского залива, которые никогда не питали особых симпатий Тегерану, открытая поддержка диссидентских кругов Ирана западными институтами и прочие вызовы оцениваются иранскими кругами достаточно трезво. Потому в Тегеране всерьез задумываются над созданием дееспособных моделей партнерства со странами, которые могли бы разделить тяжесть проблем с ИРИ в довольно непростой ситуации. Ни для кого уже не является секретом, что Исламская Республика в более чем тридцатилетней идеологической борьбе с США не только смогла выстоять, но и не собирается идти на компромиссы. И в таких условиях Вашингтон идет на формирование масштабной антииранской коалиции, ужесточает режим санкций, призывает под знамена пока еще холодной войны с «муллократией» все новые и новые силы. Противостоять противникам в одиночку все трудней и трудней. Потому Иран взывает к чувству долга ближайших соседей. Создание парламентской ассамблеи, как мне кажется, имеет своей целью привлечение на свою сторону широких общественных сил сопредельных государств, чтобы предотвратить силовое решение проблемы. Иранцы тонко оценивают ситуативную сущность момента и потому делают ставку на глобализирующееся общественное мнение. Полагаю, в условиях, когда противники объединяются во всевозможные блоки и сообщества, говорить о попытке создания бездейственной структуры неуместно.
— Транспортирова каспийских энергоресурсов через «Южный коридор» в обход России зачислена в список приоритетных целей ЕС на дальнейшие 20 лет, что включает в себя, в первую очередь, проект НАБУККО. То есть, реализация НАБУККО вопреки всем сомнениям в его реализации приобретает реальное очертание. Какие действия ЕС и сторонники этого проекта смогут предпринять в целях ускорения реализации проекта?
— Прежде всего, НАБУККО требует к себе определенности в плане объемов энергоносителей и платежеспособности участников самого проекта. Впрочем, эти два фактора всегда являют собой приоритетные статьи, когда дело касается маршрутов поставки энергоносителей. В случае с НАБУККО уже были неоднократные попытки договориться о паях и подвести черту под окончательный вариант. Но в последний момент дело упиралось в твердыню требований потенциальных участников.
Западные государства намерены осуществить проект вопреки всем неудобным факторам, поскольку именно НАБУККО должен обозначить второй этап нейтрализации такого сильного игрока на рынке энергоносителей, как Россия. Но для успеха предприятия нужно принципиальное согласие стран-поставщиков, стран-транзитеров.
Последние уже не идут на послабления, коими побаловали западников в начале 90-х годов прошлого века ввиду своей экономической, да и политической слабости. Эти страны требуют экономической прозрачности, учета своих требований и ожиданий на справедливой основе, тогда как западные круги на первый план выдвигают аргументацию геополитического содержания.
Понятие «рынок», на который так часто и безоглядно апеллируют западники, должен все поставить на свои места. Не думаю, что новые страны Каспийского бассейна без боя сдадут свои позиции в этой проблеме.
— Ведь не случайно, что Россию больше беспокоит не раздел Каспия, а как выразился заместитель министра иностранных дел РФ Сергей Рябков: «Наша задача — наращивать договорно-правовую базу взаимодействия на Каспии», не так ли?
— На первый взгляд этот постулат трудно оспорить. Но с другой стороны влиятельные страны очень часто прибегают к такого рода заявлениям, по-своему интерпретируют положения международного права и так далее. За этим прослеживается попытка навязать более слабым сторонам свои требования. Развивать договорно-правовую базу в исследуемой плоскости необходимо, но с учетом интересов всех сторон.
К слову, на Каспии уже существует многокилометровая сеть подводных трубопроводов. Они построены вдоль береговых линий, то есть, на шельфе всех пяти стран. Как только дело касается подводных линий, которые смогли бы соединить шельфы стран, то некоторые силы, ссылаясь на тезис «о защите уникальной экосистемы моря», переходят к уловкам и угрозам, мол, не дадим уничтожить эту экосистему. И тут явно прослеживается давление по геополитическим мотивам.
Считаю, что договариваться надо на прозрачной и доверительной основе, делая ставку на понимание позиции всех сторон. К счастью, прецеденты в этом смысле имеются. В противном случае воссоздается база для грядущих трений, даже если речь идет об интересах государств с диаметрально противоположным геополитическим весом… — Вы согласны с тем, что проект НАБУККО должен ускорить окончательное укрепление Запада на Каспии и открыть путь в Центральную Азию?- Центральная Азия – это не закрытый регион, и он показывает свою открытость к интеграционным процессам, пытается задействовать свой потенциал в некоторых геополитических явлениях. Но и там имеются специфические особенности, без учета которых не следует предпринимать инициативы явно инородного свойства.
Я сошлюсь на положение, которое выразил в своем выступлении президент Азербайджана Ильхам Алиев в первый год своей первой каденции – в 2003 году: Он сказал буквально следующее: «Мы не хотим, чтобы наша страна стала зоной противостояния для третьих стран. Точно также не позволим внешним силам использовать нашу страну для совершения недружественных актов в отношении третьих стран. Мы готовы к сотрудничеству со всеми государствами на равноправной основе…». Полагаю, это и есть формула для построения нормальных, взвешенных отношений. То есть, дружить с Азербайджаном против кого-то попросту означает, что эти отношения обречены на кратковременность. Не хочу выглядеть идеалистом, поскольку любые политические, экономически связи всегда имели, и будут иметь, двойное, тройное дно, и никуда от этого не деться. Но необходимо учитывать, что мир стремительно меняется, все больше странпозиционируют себя в качестве дееспособных субъектов международного права. Этим нельзя злоупотреблять. И уж тем более, нельзя использовать интересы партнеров в качестве средства шантажа. Это всегда чревато. НАБУККО, надеюсь, не станет предвестником какой-то «голубой» революции, а ознаменует собой новый поворот в привлечении постсоветских стран в орбиту серьезных соглашений, за которыми откроются не мнимые, а реальные приобретения.