Видади Мустафаев,
заведующий отделом Истории и экономики Ирана
Института Востоковедения НАН Азербайджана,
кандидат исторических наук
Новые азербайджанские идеологи представляющие интересы Азербайджанских (тюркских) предпринимателей заинтересованных в централизации, напряженным социальным процессам в Азербайджане сознательно придавали этническую окраску; левые, демократические, либеральные требования азербайджанцев преподносили как сепаратизм. И вновь вынося на первый план этническую сторону социальных, культурных, экономических, политических вопросов была прикрыта их настоящая сущность. Этот взгляд не учитывал многовековую строительную, защитную, объединительную и др. роли азербайджанцев в истории Ирана. Наоборот идеологи выступали из последних событий того времени ( создание Советской системы, Азербайджанской Демократической Республики (АДР)и Турецкой Республики, оккупации АДР со стороны Советской России и ее присоединение в состав СССР под названием Советский Азербайджан) и пытались препятствовать ее влиянию на этнические взаимоотношения в Иране.
Создание АДР и ее тесные, союзнические отношения с Турцией, создание Советского Азербайджана и его включение в состав СССР, в определенное время превращение его в основной центр распространения революционных идей на тюркском языке сильно влияло на формирование позиции южноазербайджанской интеллигенции.
Часть южноазербайджанской интеллигенции не нашедшая адекватных ответов на идеи пантюркизма и тюркизма, рост интереса к Южным Азербайджанцам в период объявления Турецкой Республики, акцент на их тюркскую этничность и др. новшества взяла курс отдаления от тюркства, выдвинув идею своей принадлежности к ирано-персидскому происхождению. Это демонстрировало неправильную оценку этнонациональных интересов, пожертвование ими ради определенной социальной группы (предпринимателей-купцов).
Во всяком случае, в начале 20-х гг. XX в. консерватизм и либерализм, характеризующий суть персо-азербайджанских (тюркских) взаимоотношений прикрываясь идеологией, преподносились как центризм и сепаратизм. Национальная политика в дальнейшем была вновь построена на этой основе. Как уже говорилось построение идеологии персо-азербайджанских (тюркских) отношений в этом контексте исходило от некоторой части азербайджанской интеллигенции. Они как более подготовленные и активные представители общества пытались создать идеологию политики централизации.
Итак, к средине 20-х гг. XX в. когда не был выработан основной элемент персидской национальной идеологии, не существовала Азербайджанская национальная идея, был нанесен сильный удар по процессу этнонациональной консолидации. Национальные отношения начинают формально регулироваться персидской национальной идеологией, а в действительности антинациональной идеологией азербайджанской интеллигенции. Азербайджанцы были полностью обезоружены в идеологической борьбе. Персидская национальная идеология для обоснования консервативной, духовной и политической позиции персидской элиты и ее оправдания либеральную, реформаторскую, демократическую позицию Азербайджанской элиты расценивала как сепаратизм, тем самым, определив идеологический покров национальных отношений. Персы представлялись как защитники целостности Ирана (в действительности единовластие), а азербайджанцы как сепаратисты (в действительности имели цель создания более прогрессивных общественных отношений). В действительности это имела цель отдаления азербайджанской элиты от правления и одновременно ограничения сферы ее самостоятельной политической деятельности. Эта линия персидской правящей элиты осталась без внимания азербайджанских политиков и идеологов. Они пытались более точно защищать идею целостного Ирана и доказать свою принадлежность к иранству. Более прогрессивные азербайджанские идеологи, стоящие на высоком уровне развития, быстро усвоив идею национального государства (целостного, централизованного) начали готовить его идеологию. Персидская национальная идеология позднее стала известной как паниранизм.
В конце 1925 г. Реза хан объявленный шахом Ирана как представитель персов и персидской этнонациональной общности, по совету окружающих его националистических кругов в конце 20-х гг. начал внедрять программную часть вышеназванной идеологии.
Позиция занятая персидской элитой в обществе и ее роль общественной жизни не была достаточной для проведения политики ассимиляции в естественно-общественном русле.
Эта политика проводилась искусственными, насильственными методами и широко охватывала систему образования. Она не имела никаких необходимых и логических основ. Потому, что традиционно азербайджанцы получали образование на персидском языке. Однако инициативы организации учебных заведений на родном языке, издание учебников, показ спектаклей и т.д. пока не имели системный и последовательный характер. В таких условиях антигуманные, антитюркские, оскорбительные действия персидских чиновников в образовательной системе отражали их националистическую, шовинистическую позицию, в общем, характер и суть отношения персидской интеллигенции к азербайджанцам.
Но не долго продлилось единовластие персидской идеологии. Левые радикальные азербайджанцы, выступая за распространение левой (коммунистической) идеологии в Иранской общественной мысли, в 1927 г. в программе принятой на II съезде Коммунистической партии Ирана попытались определить суть национального вопроса и методы ее решения. В программе отмечалась полиэтничность Иранского государства, присутствие в стране национального вопроса и необходимость ее разрешения на основе демократических принципов — права самоопределения народов (1). Это было очень важным политическим, юридическим, теоретико-идеологическим шагом в формировании Азербайджанской национальной идеологии. Понятие тюркская нация как составная часть левой политической идеологии и право на самоопределение стало важной точкой опоры в формировании Азербайджанской национальной идеологии. До этого времени в Азербайджанском общественном сознании не встречалось научное понятие Азербайджанская тюркская нация. Однако часто в смысле населения использовались термины Азербайджанская, Тебризская и т.д. нация. То есть понятие нация употреблялось пока исключительно в социальном значении. В программе понятие тюркская нация отражало социальный, политический и этнический компонент. Также нужно отметить, что в Программе национальный вопрос, в том числе Азербайджанская национальная идеология рассматривалась как вопрос подчиненный основной цели. Поэтому не была продолжена разработка Азербайджанской национальной идеологии. Наряду с этим этот факт имел важное значение в обновлении Иранского общественного сознания и создании азербайджанской национальной идеологии.
Этот факт также важен с точки зрения определения субъекта национальной идеологии. Азербайджанская национальная идеология была создана и поддерживалась левыми радикальными идеологами. Это можно сказать, также о персидской национальной идеологии. Однако новая социальная, политическая идеология особо не влияла на развитие персидской национальной идеологии. Потому, что в составе левых сил, особенно среди идеологов представители персидской нации имели незначительную роль. Поэтому можем сказать, что азербайджанская интеллигенция была создателем как антинациональной и по сути персидской национальной идеологии, также демократической национальной идеологии.
Позже персидская национальная идеология была развита персидской и азербайджанской, азербайджанская (тюркская) национальная идеология азербайджанской демократической интеллигенцией. Этим в общественном сознании укрепилась персидская правящая национальная, азербайджанская демократическая национальная идеология. Персидская национальная идеология осуществлялась силами государства. Левая идеология связывала реализацию национального вопроса с разрешением социально-политических задач, что откладывалось на определенное время и не делалось ничего для его развития и широкого распространения. Поэтому идеологическая борьба не удовлетворяла развитие азербайджанской национальной идеологии.
Несмотря на это в Иранском общественном сознании укрепилась идея о том, что азербайджанцы являются отдельной нацией и имеют право на самоопределение. Другими словами, первые самые важные элементы структуры идеологии нашли свое отражение – это отношение к себе (самоидентификация) и программа обеспечения национальных интересов. Также нужно добавить, что несмотря на то, что левая идеология является общей идеологией и его носителями являлись азербайджанцы с левым уклоном, то она воспринималась как азербайджанская национальная идеология. Что и стало одной из причин для обвинения персидской правящей идеологией азербайджанцев в сепаратизме. Представители азербайджанского этноса, представленные в правящей политической и экономической элите для защиты своих интересов отвергали не только левую идеологию, но также демократическую азербайджанскую национальную идеологию, являющуюся его составной частью, тем самым заметно усиливали персидскую национальную идеологию. Все это оставляло национальные интересы азербайджанцев без защиты. Левые силы могли защитить национальные интересы только в демократических условиях в открытой форме.
Такие условия сложились летом 1941 г. после вторжения союзнических сил в Иран после отказа Реза шаха от власти в пользу своего сына. В новых условиях были освобождены политические заключенные, ослаб контроль над политической деятельностью, свободой слова, прессы, собраний. Персидские шовинистические чиновники сбежали из Азербайджана. Официально начали действовать левые организации (народная партия Ирана ), социально-политические организации с левым уклоном (Профсоюзы), новые СМИ и др.
Организованное в октябре 1941 г. общество Азербайджан за короткий срок, через свое издание, сформировав азербайджанскую национальную идеологию, попыталась ей придать совершенную форму. На страницах печати были подготовлены почти все элементы вышеназванной структуры идеологии (пусть поверхностно и схематично).
Азербайджанцы заявили о себе как об отдельной нации не имеющей никакой этнической связи с персидской нацией. В подобном случае азербайджанцы как отдельная нация также как персы имеют собственные интересы, которые требуют необходимой защиты.
Программная часть этой идеологии была относительно слаба определена. В основном требовалось увеличение статуса азербайджанского языка. Также нужно отметить, что в конце 1941- начало 1942 г. был легко разрешен вопрос о принадлежности азербайджанцев к тюркской нации, который не был решен азербайджанскими идеологами в начале 20-х гг. Вместо понятия тюркской нации была предложена идея азербайджанской нации, которая носила не только социальный, но также этнический аспект. Понятие азербайджанская нация была тождественной понятию азербайджанская тюркская нация, но в терминологическом смысле они отличались. Одновременно программная часть национальной идеи сформированной в начале 40-х гг. XX в. не смогла достичь уровня левой идеологии. То есть было поставлено требование разрешения вопроса на основе права на самоопределение. В начале персидские национальные идеологи, оказавшись в растерянности, не демонстрировали никакой позиции к сложившейся ситуации. Но с лета 1942 г. вновь активизировались шовинистические силы, некоторые представители азербайджанской интеллигенции начали служить персидской национальной идеологии. Х.Катиби в своей книге Азербайджан и Иранская единая нация (Azərbaycan və vəhdəte-milliye-İran ) вновь начал поддерживать идею единой нации. Нужно отметить, что книга была написана на относительно современном и высоком теоретическом уровне. Автор представил определенную характеристику понятия нация, учел сложившуюся этнонациональную обстановку. В книге отмечалась, что единая нация имеет определенные языковые группы.
Но вместе с тем доказывалась, что азербайджанцы с научной, исторической и перспективной точки зрения не являются независимой этнической общностью, а являются составной частью Иранской нации. По убеждению автора, понятие иранцы охватывает людей иранского гражданства, говорящих на персидском языке, принадлежащих к арийской расе. В книге особо отмечалась трехтысячелетняя история персов, единство персидского и мидийского происхождения, способность ассимилировать другие этносы. Автор также отмечает, что в древности иранцы обладали более сильным национальным (политической) и языковым (?!) единством(2).
Все это должно было служить укреплению мысли о необходимости ассимиляции азербайджанцев. Но книга, написанная в условиях формирования азербайджанской (тюркской) национальной идеологии не могла иметь особую силу. Потому, что уже азербайджанцы решительно разделяя понятие Иранская нация (политическая общность) от понятия персидская нация (этнонациональная общность) требовали правовое, этнокультурное (языковое) равенство.
Центральная власть, выступающая от имени персидской нации отвечала национальным требованиям практическими шагами. Весной 1942 г. была запрещена деятельность общества Азербайджан и его печатного органа газеты Азербайджан. Это было свидетельством того, что не произошли никакие изменения в национальной политике центральной власти и персидской национальной идеологии.
Созданием в 1941 г. Народной партии Ирана внимание левоцентристских сил к национальному, в том числе Азербайджанскому вопросу заметно ослабло. Разрешение национальных вопросов не объявлялись как одним из главных целей партии. Считалось, что это было связано с тем, что партия в основном состояла из персов. Но национальная политика центральных властей была изменчивой, она менялась и смягчалась под влиянием военных действий, особенно победами СССР.
В 1945 г. после завершения Второй мировой войны, в условиях всплеска национально-освободительного движения в мире, была организована Национально-демократическая партия в Южном Азербайджане и под его руководством в конце года было учреждено Национальное автономное государство, просуществовавший один год.
Анализ деятельность партии, Национального государства и прессы того времени дает основание сказать, что азербайджанская национальная идеология не только имела целостную и завершенную форму, также ее программная часть, была испытана.
В тот период персидская национальная идеология слабо противостояла азербайджанской национальной идеологии. Публиковались статьи и стихи некоторых азербайджанских персидских идеологов пропитанных антидемократической, паниранистской идеологией. Персидские идеологи в некоторых случаях, в какой то мере оправдывали азербайджанское национальное движение. Даже некоторые персидские паниранистские идеологи выдвигали версию о возможности разрешения в будущем Азербайджанского вопроса в пользу требований азербайджанцев. (3).
Еще раз отметим, что персидские идеологи не были способны бороться против азербайджанской национальной идеологии. Они были знакомы только способами запрета, наказания руками центральной власти. Если персы будут лишены власти, то они не смогут одержать победу в идеологической борьбе.
В 40-х гг. азербайджанская национальная идеология, выйдя из рамок системы радикальной левой идеологии, сформировалась как независимая, демократическая идеология. Одновременно ограниченность времени и возможностей не позволили равной разработки всех структурных компонентов идеологической системы. Например, в азербайджанском общественном сознании отмечались основные особенности этноса-нации, но в нем не нашло свое отражение необходимая информация о мировой и Иранской этнополитичсекой структуре, об истории Азербайджанского народа, культуре, социальной структуре, азербайджанском языке и др. были даны фрагментарные информации. Персы были представлены как отдельный этнос, но при этом не была дана информация о его исторических и основных свойствах, различие между понятием Иран, персидская этнонациональная общность не была всесторонне рассмотрена.
Программа и цели национального движения были более разработанным компонентом национальной идеологии. Но пока эта программа была направлена не на всех азербайджанцев, а на обеспечение национальных интересов только Южных азербайджанцев.
В персидской национальной идеологии редко встречалась объективная информация о персидской этнонациональной общности. Потому, что она сознательно отождествляла понятие Иран и персы, выступая из понятия Иранской нации. В отношении азербайджанского народа персидская национальная идеология сохраняла прежнюю позицию – азербайджанский народ не является самостоятельной этнонациональной общностью. С этой точки зрения персидская национальная идеология может быть характеризована как иллюзорное, лживое сознание.
Азербайджанское национальное правительство, лишенное в конце 1946 г. поддержки СССР пала от руки иранских властей и их зарубежных покровителей, азербайджанцы были утоплены в крови. После этого персидская национальная идеология немного активизировалась и пыталась обосновать мнение о том, что Азербайджанское национальное правительство не имела этнонациональные основы и была сформирована внешней силой.
О персидской национальной идеологии можно говорить, опираясь на национальную политику центральных властей. Точнее можно получить более полное представление о программном компоненте структуры персидской национальной идеологии на основе этой политики. Это была всесторонняя программа ассимиляции азербайджанцев. Сюда входили широкие мероприятия, ускоряющие ассимиляцию в экономических, политических, культурных, социальных сферах. Касаясь исключительно духовно-идеологических, культурных сфер, то здесь все внимание было уделено на доказывание того, что азербайджанцы ни историческом, ни культурном, ни языковом смысле не являются этнонациональной общностью. Для этого Университет учрежденный во время Национального правительства в столице Азербайджана Тебризе был избран научным центром. Университет должен был являться центром распространения персидского языка и заниматься научным доказательством отрицания азербайджанского этнического существования. Естественно азербайджанская интеллигенция, работающая в этом Университете или по принуждению, или ради конъюнктуры, или по своей антиазербайджанской позиции разрабатывали отношение к азербайджанцам как составная часть персидской национальной идеологии.
Азербайджанские идеологи абсолютно в неудобных условиях пытались развить национальную идеологию, пересмотреть цели национального движения выносить на передний план языковой вопрос. Одновременно освещение социальных, экономических, культурных проблем провинции Азербайджан в персоязычной центральной и местной прессе способствовало развитию социально — культурного элемента национальной идеологии. Носители персидской национальной идеологии представляющие свои позиции очень сильной, относительным ослаблением запретов на азербайджанский язык пытались
уменьшить влияние азербайджанской национальной идеологии.
До исламской революции 1978-79 гг. общее положение национальных идеологий, взаимоотношения между ними, борьба продолжалась в полном неравенстве. Также нужно отметить, что в идеологической борьбе легальной и нелегальной иранской оппозиции национальный, в том числе Азербайджанский вопрос или не имел место, или имел символический, декларативный характер. Это с одной стороны связано с приятием всех слоев общества идеологии Единая нация, с другой стороны с неправильной оценкой роли национального вопроса в политической борьбе. Наличие в Иране Азербайджанского вопроса не воспринималась серьезно. (4). Из персидской интеллигенции только Джалал Але-Ахмед в начале бывший членом Народной партии Ирана, потом подключившийся движению Третья сила, наконец занявшийся научно — публицистическим творчеством в общем объективно отражал этнонациональную ситуация в Иране, положение азербайджанской этнонациональной общности, суть проводимой против нее национальной политики, антидемократичной позиции персидской интеллигенции в национальном вопросе и необходимость разрешения азербайджанского вопроса на демократической основе (национально — культурная автономия).
Он отмечает, что запреты, возложенные на азербайджанский язык поворачивают азербайджанцев в сторону религии, способствуют их изолированию от культурной, политической, научной жизни; способствуют созданию не единства, а наоборот вражды. Але — Ахмед считал, что для разрешения азербайджанского вопроса нужно официальное признание право использования родного языка, Тебризский университет должен превратиться в национально-культурный, национально-научный центр (5).
Наконец, нужно отметить, что в условиях антидемократического, тоталитарного режима, несмотря на то, что не было условий для объективного, систематичного утверждения национальной идеологии и обмена идеологий, азербайджанская (тюркская) национальная идеология развивалась. Несмотря на сложности фиксирования национальной идеологии в письменной форме, она развивалась устно. Прежде всего, это было связано с ростом количества азербайджанской интеллигенции, уровня их подготовки, расширением круга интересов. Естественно продолжался информационный обмен, связанный с Азербайджаном и азербайджанским народом, расширялись и углублялись взгляды, представления об идеологии. Другими словами вопреки тому, что были ограничены проявления национальной идеологии как объективный культурный продукт, продолжался процесс созревания идеологов.
В книгах об Азербайджанской литературе, грамматики азербайджанского языка, фольклора в тезисах отражались некоторые принципы азербайджанской (тюркской) национальной идеологии. То есть, отмечалось, что азербайджанцы являются отдельным народом, азербайджанский язык в период правления Сефевидов (1501-1722) являлся официальным языком, подтверждалось существование азербайджанской нации и культуры, отмечалась необходимость его сохранения, осуждалась политика ассимиляции, отвергалась персидская правящая националистическая идеология. Также отмечалось препятствие социальному, экономическому, культурному развитию Азербайджана, указывалось на необходимость развития азербайджанского языка и культуры (6), осуждалась склонность азербайджанцев к ассимиляции, обосновывалась необходимость защиты азербайджанской нации и культуры, развитие исторического сознания.
Идея единства всех азербайджанцев (тюрков), возникшая в 40-х гг. в 60-х гг. превратилась в движение идея-мысль. Другими словами национальная идеология с уровня этнорегионализма поднялась на этнонациональный уровень (7). Азербайджанская интеллигенция тесно занималась определением программной части национальной идеологии – превращение идеи национально-культурной автономии и национального сознания в объект познания, вопрос определения отношения разных слоев азербайджанцев к национальной идеологии.
Впервые азербайджанская интеллигенция в эмиграции занимается созданием национальной идеологии, отвергает идею естественного исторического преимущества персидского языка, пытается точно определить количество азербайджанцев и этническую территорию, выдвигает программу разрешения национального вопроса (на основе модели бывшего Советского Союза), отмечает превращение национального вопроса в актуальную проблему Ирана, указывает необходимость демократических условий для развития национальной культуры (8).
Значит, идеологи формировались в стране, а идеология за рубежом. В результате этого в случае возникновения удобных условий национальные идеологи сразу активизируются. Поэтому, несмотря на то, что внешние признаки не совсем явно отличаются, но можно отметить, что национальная идеология во всех случаях развивается. Тоталитарный режим обращал особое внимание на запреть письменного распространения идеологии. Конечно полный запрет развития национальной идеологии невозможно, но отсутствует информация о попытках письменного нелегального распространения национальной идеологи азербайджанцев. Так как развитие идеологии было связано с деятельностью ограниченного количества интеллигенции, характер режима не мог серьезно повлиять на этот процесс. В таких условиях национальная идеология существует как составная часть субъективного мира ограниченного количества интеллигенции. Так как определенная социальная группа нуждалась в такой идеологии в случае созревания удобных условий идеи, выпушенные в информационный обмен сразу усваиваются.
Это подтверждается в многочисленных материалах азербайджанской интеллигенции о национальных отношениях в Иране, азербайджанском (тюркском) этнонациональном сообществе, национальном вопросе и о его программе опубликованных в период Исламской революции в Иране 1978-1979 гг. (9).
Как только начались революционные процессы, особенно после победы революции активизировались многочисленные идеологии в соответствии социальной, этносоциальной, региональной и др. структур страны. Среди них нужно отдельно отметить персидскую и азербайджанскую (тюркскую ) идеологии. Персидская идеология вынужденная отступить назад начала быстро деформироваться.
Продолжение следует…
Литература
1.Konqereye-dovvome-hizbe-kommuniste-Iran. Urmiyə, 1927, 24 c.
2. Mustafayev V.K. Azərbaycan qəzeti (1941-1942-ci illər) və azərbaycanlıların milli şüuru. Azərbaycan Elmlər Akademiyasının xəbərləri. Tarix, fəlsəfə və hüquq seriyası. 1991, № 1, s. 72-77.
3. Katibi H. Azrəbaycan və vəhdəte-milliye-İran, (Azəbaycan və İran milli vəhdəti), Təbriz, 1942, s.6, 19, 20-22, 28-31.
4.Cami. Qozəşte çeraqe-rahe-ayəndə əst (Kecmiş gələcəyə gedən yolun çırağidır), yersiz, ilsiz.
5.Mustafayev V. İran ictimai fikrinde Azərbaycan məsələsi (1947-1978), Güney Azərbaycan, jur. Bakı, 2005, № 3 , s.506.
6.Cəlal Ale-Əhməd. Dər xedmət və xəyanəte-rouşənfekran (Ziyalıların xidmət və xəyanəti haqqında), Tehran , İİ nəşri, 1347\1968,204-317.
7.Nəsibzadə N., Mustafayev V. İranda Azərbaycan dili – dövlət siyasəti və ona müqafimət.- Azərbaycan dili xaricdə (məqalələr toplusu), Bakı,1990.
8.Təbrizli Əli. Ədəbiyyat və milliyyət, Təbriz, 1360\1981.
9. D-r Pənahiyan M.Fərhənge-coğrafiyaye-milliyye-torkane-İranzəmin (İran türklərinin milli coğrafiya lüğəti), 1972-73, 1-4 cild; Z.M.(Zehtabi Məhəmmədtağı) Ayna zəbane-farsi be zəbanehaye-milliye digəre İran bərtəri darəd? (Fars dili İranın digər milli dillərindən üstündürmü?), 1972.
10. Mustafayev V.K. Cənubi azərbaycanlıların milli şüuru haqqında bəzi qeydlər. – Cənubi Azərbaycan tarixi məsələləri (Məqalələr vəcmuəsi), B. 1989, s. 175-194.
Источник -www.ethnoglobus.com