На фоне победы Дональда Трампа на выборах в США, в Иране радуются сторонники жесткой линии, которые надеются с помощью Трампа вернуть себе позиции во власти в Исламской республике
Перед тем как Дональд Трамп победил на выборах в США, вероятность чего казалась крайне малой, по меньшей мере, для большинства либеральных избирателей, сторонники жесткой политической линии в Иране поддержали его. Дело было не столько в проявлении злорадства, сколько в надежде на то, что Трамп, придя в Белый дом, осложнит нынешнему президенту Исламской республике Хасану Рухани задачу победы на своих выборах, которые пройдут в мае, пишет Генри Джонсон в статье для National Interest.
Рухани удалось заполнить места в учреждения, заполнение которых происходит посредством выборов, широкую коалицию умеренно настроенных людей, разделяющих его центристские ценности в области приватизации и дипломатического сотрудничества. В ходе прошлых выборов в феврале он помог отстранить сторонников жесткой линии от их должностей в парламенте и Совете экспертов.
Верховному лидеру Ирана аятолле Хаменеи также есть что терять на майских выборах президента. Он стремится изолировать Хашими Рафсанжани, приведшего Рухани к власти.
Так, победа Трампа является ударом по делу Рухани — Совместному всеобъемлющему плану действий. Трамп пообещал либо договориться о других условиях, либо поставить крест на соглашении, хотя для Рухани это одно и то же. Представить себе, что Рухани пойдет на менее приемлемые условия, можно тольо, если будет угроза войны с США. Трамп же, в свою очередь, попытается убедить мировые державы отказаться от прошлых обязательств и вернуться к режиму международных санкций.
Хотя непонятно — возможно, прежде всего, для самого Трампа — как договориться о «более выгодных» условиях сделки без международной поддержки, уже сама риторика Трампа осложняет ситуацию для Рухани.
С момента вступления сделки в силу он активно борется с представлением о том, что она стала провалом. Рухани оправдывает свои уступки двумя обещаниями: во-первых, в рамках соглашения сокращается риск военного столкновения с США, а во-вторых, после его заключения в экономику страны хлынет иностранный капитал, а сама страна будет вновь включена в мировой рынок.
Сторонники жесткой линии уже ставят под сомнения это соглашение, считая, что Рухани сдал ядерную программу страны в обмен на незначительные экономические послабления. Еще в июле относящееся к нелиберальным кругам издание «Кайхан» задавалось вопросом, что ядерная сделка дала народу и достоинству Ирана. И это было тогда, когда в Вашингтоне был президент, который стремился к успеху соглашения.
Несмотря на ожидания иностранных инвестиций, золотая лихорадка в Иране так и не наступила. Это было связано с тем, что хотя международные торговые санкции были сняты, но широкий спектр американских санкций остался в силе. Из-за них риск для банков оказался непреодолимо большим.
Проблема заключалась в самом соглашении, в котором, помимо снятия санкций и реинтеграции Ирана в мировую экономику, также сохранялась структура односторонних санкций, в рамках которой иностранные компании карались за огромный список видов деятельности с Ираном.
Неудивительно, что Рухани и глава МИД Ирана Джафар Зариф обрушились с критикой на США за попытки блокировать восстановление экономики Ирана. Дело не только в том, что США не отменили санкции, но в пункте соглашения, которое обязывает США отказаться от любых действий, которые мешают «нормализации торговле и экономическим отношениям с Ираном». По сути, Тегеран ожидает, что будут сняты не только санкции, но и открыт путь для экономической интеграции.
Не совсем ясно, возможно ли это без отказа от существующих санкций. Прошлой весной администрация Обамы выступила с предложением, в рамках которого банки смогут в течение какого-то времени осуществлять перевод средств в и из Ирана. Однако это предложение в такой степени нарушало запрет для банков США, что оно так и осталось предложением. Государственный департамент США, тем не менее, приложил все усилия, чтобы успокоить Иран и стать его посредником с банками. По словам самого главы американской дипломатии Джона Керри, он лично связывался с банками и представителями бизнеса, которые не хотели вести дела с Ираном.
Трудно себе представить, что возможный преемник Керри — Митт Ромни или Руди Джулиани — будет лично договариваться с банками и успокаивать Иран, если такие действия не прописаны напрямую в договоре. Любому, кому знаком любой из них, понятно, что администрация Трампа будет либо активно работать на саботаж соглашения, либо ждать, пока оно само потеряет всякий смысл. Если при Обаме банки с осторожностью относились к тому, чтобы идти против санкций, то при Трампе они будут попросту бояться. Поэтому Трамп лишь обострит чувство Ирана, что его предали.
Замедление темпов экономического роста в рамках соглашения вряд ли приведет к отказу от соглашения, однако оно опорочит репутацию Рухани, Зарифа и их группы умеренных сил. На подходе Рухани к внешней политике, его убежденности в способности дипломатии решать серьезные конфликты, будет поставлено жирное пятно. Теперь ему, вслед за верховным лидером Хаменеи, придется заявить, что недостатки в соглашении связаны с двойственностью США. Он также будет вынужден отказаться от смелых дипломатических шагов, благодаря которым соглашение и состоялось.
Без сомнения, иранские элиты, в том числе Хаменеи, придерживаются условий сделки. Страна хотела бы продолжать налаживать деловые связи с ЕС, а также поддерживать нынешний высокий уровень добычи нефти. Жертвой же упущенных экономических возможностей Ирана станут не инвесторы, надеявшиеся на то, что нашли золотое дно, и даже, возможно, не Рухани, если ему удастся выиграть на выборах, но сама идея, что Иран может решать свои споры с США, идя на компромиссы, вместо конфронтации.
Максим Исаев, 30 Ноября 2016,
| Источник — regnum.ru |