Фото: © Пресс-служба президента Таджикистана
После наиболее масштабных кадровых перестановок за последние годы в январе и феврале в Таджикистане наблюдается ротационное затишье. Март в последние несколько лет становится особенным месяцем для Таджикистана, так как именно в этом месяце отмечаются главные национальные праздники, а также именно на март приходится наибольшее число выходных дней. Тем не менее прошедший март был омрачен трагическими событиями. В Московской области был совершен террористический акт с участием граждан Таджикистана. Подробнее — в материале ia-centr.ru.
Праздничный месяц с тревожными нотами: последствия усиления террористического фактора для Таджикистана
Праздничный месяц
В марте таджикистанцы традиционно отмечают сразу несколько национальных праздников. Главным из них является Навруз. Власть в Таджикистане с каждым годом придает Наврузу все большее значение, он практически превратился в праздник №1 в республике. Празднование Навруза ежегодно сопровождается масштабными мероприятиями, которые поддерживает руководство Таджикистана.
Международный женский день 8 марта отмечается в Таджикистане как День матери. То есть в республике данный праздник имеет более сакральное значение. Также 7 марта многие жители республики празднуют таджикский новый год. Данный праздник скорее является народным, а не официальным, и так же, как у Навруза, его история происхождения относится к доисламской эпохе.
Кроме того, 11 марта начался священный для мусульман месяц Рамадан. Учитывая большое количество практикующих мусульман в республике, Рамадан и Курбан-байрам играют важную роль в общественной жизни Таджикистана.
В преддверии начала священного месяца Рамадан президент Таджикистана выступил с посланием, адресованным духовному руководству республики и населению в целом. Он поздравил мусульман республики с началом месяца Рамадан и большую часть выступления посвятил проблемам религиозной показушности, образования и радикализма. В частности, он раскритиковал тех, кто совершает повторный и многократный хадж, а также затронул проблемы религиозного образования и политизации ислама.
Читайте также: Кадровые перестановки в Таджикистане: обновленный силовой блок и время молодых
Теракт в Московской области
Март был омрачен ужасными и трагическими событиями в Московской области России. 22 марта был совершен террористический акт в концертном зале «Крокус Сити Холл». В результате теракта погибли 145, а также пострадал 551 человек. За совершение теракта были задержаны четыре гражданина Таджикистана. Ответственность за организацию теракта взяла на себя террористическая группировка «Исламское государство»*.
В последующие дни в России также были задержаны еще несколько граждан Таджикистана, которых подозревают в участии в организации теракта. Массовые задержания граждан Таджикистана из-за подозрения в участии в запрещенных группировках прошли в Турции и самом Таджикистане.
Это уже не первый теракт с участием граждан Таджикистана в этом году. В январе в городе Керман в Иране произошел взрыв во время церемонии по случаю годовщины смерти Касема Сулеймани. Взрыв совершил гражданин Таджикистана. В результате теракта погибли 94 человека. В том же месяце на католическую церковь в Стамбуле было совершено вооруженное нападение, в результате которого погиб один человек. Среди задержанных, которых подозревают в организации и совершении нападения, значится гражданин Таджикистана.
Читайте также: Какую политику ведут постсоветские страны в отношении религии?
Политические процессы в Таджикистане и последствия усиления террористической угрозы для республики прокомментировал старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Андрей Грозин.
— Следует ли ожидать отставок в силовых структурах после трагических событий в Подмосковье и массовых задержаний граждан Таджикистана в России, Турции и самом Таджикистане?
— Для принятия кадровых решений по силовому блоку нет оснований. Имею в виду для немедленного принятия каких-то кадровых решений по силовому блоку. Участие граждан Таджикистана в трагичных событиях — это комплексная проблема.
Дело не только в силовиках, проблема гораздо шире. Можно предъявить претензии кому угодно, например экономическому блоку, который недорабатывает, и поэтому сотням тысяч граждан приходится уезжать из страны в качестве трудовых мигрантов.
Или образовательной политике, благодаря (в кавычках) которой общий образовательный и интеллектуальный уровень, мягко говоря, снижается. Можно предъявить претензии людям, отвечающим за связи в религиозной сфере.
Понятно, что Таджикистан не является каким-то удивительным исключением в регионе. Ему досталось больнее всего, просто потому что из-за многолетней гражданской войны социально-экономическая система страны, включая образовательную, медицинскую и вообще всю социальную сферу, провалилась ниже, чем у всех остальных. Поэтому большее число граждан Таджикистана оказались предрасположены к участию в террористических организациях и террористических акциях. «Крокус Сити» ведь в данном случае не исключение. Если брать практику последних двух-трех лет, мы увидим не очень хорошую тенденцию, когда исламистский терроризм все больше ассоциируется с гражданами Таджикистана. Террористы-смертники таджикской национальности взрывали себя в Иране (в Кермане), в Турции, в Ираке, в Сирии, этнические таджики также отметились террористическими акциями в Пакистане. За последние годы, по таким наиболее распространенным оценкам, несколько десятков этнических таджиков совершили террористические акты как минимум в десятке государств мира. В Германии 20 этнических таджиков были задержаны по подозрению в подготовке к террористическому акту. Там идет следствие, и чем оно закончится, непонятно. По Турции примерно та же самая ситуация. В ряде крупных терактов последнего времени, наделавших много шума, тоже засветились граждане Таджикистана.
— Еще до пандемии многие эксперты отмечали, что в связи с ожидаемым транзитом власти Таджикистан подвержен наибольшим рискам. Усиление террористического фактора с участием таджикистанцев увеличивает эти риски?
— Объективно, исходя из логики, которой руководствуется высшее руководство страны, да. Оно меньше работает на интересы государства, а больше старается защитить себя от вот этих перманентно ожидаемых грядущих кадровых перестановок.
Я не говорю о том, что чиновники вырабатывают стратегию противодействия преемнику, об этом речи, конечно, в таджикских реалиях не идет. Но надо готовить запасные позиции, надо страховать свои бизнес-интересы, своей родни, своей корпорации, своей группы влияния, которая много лет контролирует сектор госуправления и, соответственно, тот или иной сектор экономики.
Потому что, кроме всего прочего, кадровые ротации в центральноазиатских условиях, даже такие, которые власть стремится провести максимально мягко, как в Казахстане, например — тем не менее мы видим, что приводят к перераспределению бизнес-потоков, зон экономического контроля и внутриэлитной борьбе. Даже с условием того, что новое руководство всеми силами эту борьбу старается дерадикализировать, смягчить, спустить на тормозах, растянуть во времени.
Таджикистан в этом смысле тоже оказывается в такой же ловушке ожиданий неприятных изменений для большого количества политических акторов, людей, которые принимают значимые для страны решения.
Эта ловушка никуда не девается, она остается, люди беспокоятся, и в этом случае нынешние трагические события в «Крокус Сити» добавляют еще один элемент нервозности.
Условно говоря, нет никакой уверенности в том, что сегодняшнее давление российского общественного мнения на таджикских трудовых мигрантов не сменится давлением государственно-организованным и санкционированным. Вы слышали, что некоторые российские политики, в том числе достаточно высокого уровня, говорят о необходимости введения, пусть временного, в период нашего противостояния с Западом, но визового режима с государствами Центральной Азии. Понятно, что это дополнительная очень большая головная боль для всей системы управления Таджикистана — от силовиков до экономического блока, для всего государственного аппарата. Потому что понятно, что от трудовой миграции зависит очень многое: устойчивость политической системы и социально-экономической сферы Таджикистана.
Если этот элемент одномоментно не будет удален или купирован, то тогда у всей политической системы Таджикистана возникают большие проблемы, на решение которых необходимы ресурсы — как материальные, так и нематериальные. А их традиционно в стране не хватает. Поэтому какой здесь может быть транзит власти. Только в экстремальных условиях. Поэтому очевидно, что мы имеем дело с еще одним фактором, который работает на оттягивание этого решения в данной конкретной ситуации.
— После теракта в «Крокус Сити» мы увидим очередной виток ужесточения религиозной политики в Таджикистане или уже жестче некуда?
— Я думаю, что верно вы сказали, дальше уже особо некуда.
Нельзя скатываться в огульную критику и говорить, что в Таджикистане не борются с религиозным экстремизмом. Наоборот, мне кажется, что в этом смысле Таджикистан может дать фору таким государствам, как Киргизия, например. Многое делается для того, чтобы снизить риски индоктринации радикальными экстремистскими настроениями граждан Таджикистана.
Многое делается для контроля информационных потоков, в том числе и тех, которые сейчас вызывают максимальную тревогу.
* — организация, деятельность которой запрещена в России
Анушервон Хакимов
18 апр. 24
| Источник — ia-centr.ru |