Александр Белов
Сможет ли Москва дать зеленый свет новой операции Эрдогана в обмен на «освобождение» Идлиба от террористов или восстановление контроля над главной автомагистралью М-4?
После ракетного удара, в результате которого 10 октября на северо-западе Сирии погибли два турецких полицейских, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявил, что у Анкары «не осталось терпения» и что она «полна решимости устранить угрозы», исходящие из Сирии. На этом фоне актуальным становится вопрос, неизбежна ли новая военная операция Турции против Рабочей партии Курдистана (РПК), которая была признана террористической организацией как в Турции, так и в Соединенных Штатах, и ее сирийского отделения Отрядов народной самообороны (YPG), которых поддерживают США, пишет Адам Ламмон в статье, вышедшей 14 ноября в The National Interest.
Из-за опасений по поводу влияния курдского сепаратизма и его распространения на Турцию Анкара уже трижды осуществляла военное вмешательство в Сирию. В 2016 году турецкие военные начали операцию «Щит Евфрата», кампанию по изгнанию ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) с 130-километрового участка турецко-сирийской границы и предотвращению создания единого территориального образования, удерживаемого силами YPG на севере Сирии.
В 2018 году Анкара пошла на проведение операции «Оливковая ветвь», целью которой было захватить находящийся под контролем курдов город Африн, а также северо-запад арабской республики. В свою очередь, операция «Источник мира», которая проводилась в 2019-м против YPG на северо-востоке Сирии, привела лишь к распылению сил Анкары и обострению стоящих перед ней проблем.
Действительно, Турция на сегодняшний день погрязла в замороженном конфликте. Анкаре приходится отвечать за обеспечение миллионов сирийцев и их защиту и одновременно противостоять наступательным операциям со стороны сирийского правительства и его российских и иранских союзников. Более того, злоупотребления и зверства, совершенные в районах, находящихся под контролем Турции, спровоцировали ожесточенное курдское восстание и регулярные нападения на силы безопасности Турции и подконтрольные ей подразделения. Ракетный удар, который был совершен 10 октября, стал лишь одним из многих в целой серии атак. Однако этот инцидент может стать толчком для дальнейших геополитических сдвигов в Сирии.
По информации издания Al-Monitor, в ответ на произошедшее в октябре нападение Турция начала мобилизацию своих сирийских союзников по оппозиции перед операцией против Демократических сил Сирии, в которых главную роль играют курдские YPG.
Вскоре после этого сирийский президент Башар Асад направил подкрепление в контролируемый YPG город Телль-Рифаат в северной провинции Алеппо, чтобы сдержать возможное турецкое наступление так же, как силы режима Асада сделали в октябре 2019 года, чтобы отразить турецкое нападение в рамках операции «Источники мира» на YPG на северо-востоке.
Однако, в отличие от 2019 года, когда Анкара и Москва договорились о совместном патрулировании турецкими и российскими вооруженными силами безопасной зоны вдоль северной границы Сирии, на этот раз российские и турецкие войска оказались на противоположных сторонах надвигающейся битвы на северо-западе республики. Безусловно, совсем недавно, 26 сентября, агентство Reuters сообщило, что российские ВВС, Сирийская арабская армия Асада и поддерживаемые Ираном ополченцы нанесли авиаудары и артиллерийские удары по ряду северо-западных сирийских деревень недалеко от контролируемых Турцией городов Идлиб и Африн, убив по меньшей мере пять поддерживаемых Турцией боевиков и ранив десяток мирных жителей. Затем Турция собрала собственные подкрепления, чтобы укрепить свои позиции и остановить отток дополнительных беженцев, которые угрожают заполнить как Турцию, так и Европу.
Ситуация по-прежнему напряженная, хотя и есть основания полагать, что кризис можно предотвратить. Несмотря на то, что благодаря новой военной кампании в Сирии Эрдоган мог бы оправиться от политических и экономических проблем у себя дома — во многом операция «Щит Евфрата», начатая через месяц после попытки переворота в июле 2016 года, помогла Эрдогану восстановить позиции как внутри страны, так и на международной арене- у президента Турции в арабской республике и так много дел, поскольку ему приходится заниматься Идлибом и Африном, а также различными сирийскими вооруженными формированиями, подконтрольными Анкаре, и городами на северо-востоке. В результате он, возможно, предпочтет избегать дополнительной эскалации.
С этой позицией согласен главнокомандующий сирийскими демократическими силами, поддерживаемыми США, Мазлум Кобане.
«Эрдоган всегда искал поддержки у международных игроков, прежде чем предпринять здесь военную интервенцию. Он угрожал и продолжает угрожать. Он настаивает, что вмешается, и будет продолжать настаивать», — отметил он.
«Тем самым он хочет подготовить почву для операции. Однако сейчас ситуация на северо-востоке Сирии изменилась. […] На мой взгляд, если Турция не получит одобрения ни России, ни США, Эрдоган не сможет пойти на такой шаг. И, насколько мне известно, такого одобрения нет», — добавил он.
Кобане прав. В середине октября турецкие официальные лица дали понять, что Анкара отложит любые военные операции до тех пор, пока Эрдоган не встретится с президентом США Джо Байденом в кулуарах саммита «Большой двадцатки» в Риме 31 октября. Эрдоган прибыл на встречу с расширенным парламентским мандатом на проведение военных операций в Сирии. На ней он провел «позитивные» дискуссии по поводу исключения Турции из программы истребителей-невидимок F-35, ее заявки на покупку истребителей F-16V, а также по вопросу прав человека с Байденом. Хотя позже оба лидера заявили о создании «совместного механизма» для управления отношениями, официальные заявления не предполагали, что сделка по Сирии будет скорой.
Следовательно, неясно, как долго Эрдоган будет прислушиваться к предупреждению Байдена о недопустимости «поспешных действий», которые могут навредить отношениям США и Турции. 1 ноября, на следующий день после их двусторонней встречи, президент Турции заявил, что Анкара не отказывается от дополнительных трансграничных операций в Сирии. Таким образом, в то время как турецкие официальные лица утверждают, что конфликт в Сирии не имеет военного решения, Эрдоган и министр иностранных дел Мевлут Чавушоглу ясно дали понять, что Анкара вмешается, если Россия и США не выполнят свои политические обещания и не примут на себя «ответственность» за недавнее насилие.
Точно так же Турция регулярно безуспешно обращалась за поддержкой к ЕС с тем, чтобы тот помог ей выйти из сирийского болота, Анкара утверждала, что вместо того, чтобы критиковать и вводить санкции против Турции за ее вмешательство, Запад должен быть благодарен за то, что турецкие вооруженные силы не позволили режиму Асада, России и Ирану прорваться на север Сирии, создав в процессе дестабилизирующий кризис беженцев.
Соответственно, если Соединенные Штаты и Европа не смогут предложить или реализовать решение сирийских проблем Эрдогана, он в конечном счете может обратиться к России за альтернативой или будет вынужден действовать в одиночку. Как недавно оценил сирийский журналист Ибрагим Хамиди, Россия иногда закрывала глаза на интервенции Турции в Сирии в обмен на территориальные или политические уступки и может сделать это снова.
Сможет ли Москва дать зеленый свет новой операции Эрдогана в обмен на «освобождение» Идлиба от террористов или восстановление контроля над главной автомагистралью М-4? Если Соединенные Штаты хотят, чтобы Турция оставалась рядом с ними вместо того, чтобы позволить ей в еще большей степени оказаться в орбите Москвы, а также по-прежнему иметь возможность играть решающую роль в Сирии, Вашингтону вместо того, чтобы реагировать на события, происходящие вне его контроля, необходимо успокоить опасения Анкары, а не позволять им обостряться.
| Источник — REGNUM |