«Дагестан — это ворота Баку. И я на этих воротах повешу крепкий замок!» – хвалился полковник царской армии Бичерахов и разрушил Порт-Петровск.
Расул Гамзатов, «Мой Дагестан»
В последний месяц в местных, федеральных и даже в международных СМИ не утихают страсти по поводу вполне локального события: открытия небольшого памятного знака в селении Агачаул Карабудахкентского района Дагестана. Открыли памятник, посвящённый памяти турок, павших в битве с бичераховцами, представители кумыкских сельских общин (джамият). Удивительные мы — кумыки люди, даже самые маленькие наши мероприятия эхом разносятся по всей Евразии. А всего-то лишь шли навстречу указаниям В.В. Путина, подписавшего ещё в 2013 году Федеральный закон за № 309, придавшего юридическую силу русско-турецкому соглашению о заботе о местах захоронения солдат российской (советской) и турецкой (османской) армий. Согласно «Справке Государственно-правового управления»: «Соглашение направлено на создание международно-правовой базы для обеспечения надлежащего ухода за российскими воинскими захоронениями на территории Турецкой Республики и турецкими захоронениями на территории Российской Федерации, определяет порядок предоставления земельных участков под российские и турецкие захоронения, проведения эксгумации и перезахоронения останков, обеспечения защиты и сохранности захоронений. Ратификация Соглашения отвечает интересам Российской Федерации и окажет позитивное воздействие на российско-турецкое сотрудничество в военно-мемориальной области, его реализация не повлечёт дополнительных расходов из федерального бюджета».
Вот наши активисты и приложили усилия, чтобы помочь исполнению путинского указа без всяких «дополнительных расходов из федерального бюджета». Кто мрамор принёс, кто оплатил бетон. Видать перестарались, раз местная власть так всполошилась да удалила памятную надпись. Ревность. Ревность и глупость. Иначе не объяснишь содержание новой надписи, внезапно украсившей открытый памятный знак: «В память воинам, павшим в боях за свободу России и Дагестана на г. Тарки-Тау вблизи с. Агачаул в 1918 г.».
Таким образом, с памятника исчезли полумесяц со звездой, надписи на кумыкском и турецком языках, а заодно и всякое упоминание о похороненных подле памятника турках. Зато, как и в прошлой надписи перечислялись кумыкские сёла, выделившие средства на возведения данного памятного знака. Налицо во первых: наглый подлог, во вторых: надпись стала крайне абстрактной и двусмысленной, её можно толковать так словно бы она воздвигнута над могилой солдат России (бичераховцев-?) и Дагестана (турок-?) бившихся на горе. Явное искажение истории. Не понятно, что так смутило всех этих забавных жуликов, ведь в самой Турции множество мемориалов, посвящённых русским солдатам, советским и российским военным деятелям и дипломатам. Перечислим несколько для примера:
-
На острове Хейбелиада в Мраморном море памятник русским солдатам – участникам русско-турецкой войны 1828—1829 гг.
-
На острове Бююкада в Мраморном море памятник погибшим в Крымскую войну русским солдатам.
-
Мемориал солдатам-беженцам из Врангелевской армии. Расположен на месте их лагеря в Галлиполи, в месте священном для каждого гражданина Турции.
-
Памятник солдатам-корниловцам на том же полуострове Галлиполи.
-
Памятник в Богазиче (район Стамбула) морякам погибшим на подводной лодке «Морж» в 1917 году.
-
Памятник Клименту Ворошилову и послу Арапову на площади Таксим
-
Москов-Таш – памятник русским солдатам, пришедшим на выручку туркам в период египетской интервенции 1830-е годы.
-
Памятник российскому послу Андрею Карлову в городе Демре на улице также названной именем российского дипломата.
Открытие площади Санкт-Петербурга в Анкаре
Памятник солдатам Запорожского полка (часть солдат этого полка служила у Бичерахова) в Галиполли (Турция)
Памятник корниловцам (Галиполли, Турция)
Как видим Турция очень толерантная страна в отношении истории турецко-русских отношений и это при том, что Российская империя прямо причастна к потере ей как минимум половины её территории! Помимо того в Турции немало памятных мест, связанных с дагестанскими реалиями. Среди них упомянем памятники Расулу Гамзатову и имаму Шамилю парк «Махачкала» в г. Ялова. Портреты же Шамиля можно встретить практически в каждом крупном вузе, а в некоторых городах и стенах общественных зданий.
Россия существенно отставала в выполнении российского же Федерального Закона и наши общественные организации попытались несколько выправить ситуацию.
Но, кто же всё-таки бился на нашей легендарной горе Тарки-Тау?
Полковник Лазарь Бичерахов, с одобрения английской разведки нацепивший на себя генеральский погоны, навоевавшись с население Ирана и получив от своих кураторов несколько десятков миллионов свежеотпечатанных фальшивых рублей затеял авантюру в масштабе всего Прикаспия. Известно что стоявшие за ним «Англичане ни в коем случае и ни с кем не желали делиться Баку и нефтепроводом до Батума» (Безугольный А. Бичерахов и его Кавказская армия. Неизвестные страницы истории Гражданской войны и интервенции на Кавказе. 1917—1919. — М.: Центрполиграф, 2011. С. 218). Ни о какой единой и неделимой России речи не шло. Бичерахов был инструментом британской геополитики в регионе.
Поначалу, затеревшись в доверие к Бакинской коммуне, Лазарь Бичерахов способствовал её свержению, затем при наступлении турок бежал на север в Петровск, который захватил благодаря предательству солдат Царицынского полка, покинувшего Красную армию. Лидеры местных большевиков Ляхов и Ермошкин были расстреляны. Иван Котров, по воспоминаниям современников, будучи окружён в своём доме и не сумев сбежать (для чего даже нацепил платье жены), застрелился. После этого был развёрнут террор и против мусульманского населения. Вот что об их поведении можно узнать со слов самого Лазаря Бичерахова: «Если так будет продолжаться, и казаки, и солдаты сами не примут меры к прекращению безобразия и не выгонят из своей среды позорящих отряд мерзавцев, я брошу отряд, т. к. я не хочу вести домой и заботиться о негодяях, которые прикрываются моим именем, скандалят, режут и грабят местное население».
Как вспоминала министр лёгкой промышленности ДАССР У. Атаева бичераховцы отняли у местных жителей в качестве контрибуции весь годовой урожай (Атаева У.Д. Мои воспоминания. С.28). Люди были поставлены на грань голода.
Вдохновителем собственно террора в Дагестане, развернувшегося с приходом сюда отряда Бичерахова, следует считать дашнака Нерсеса Джигитяна – руководителя политической службы Бичерахова. Нарком финансов ДАССР Али Гасанов указывал что «Джигитян был правой рукой Бичерахова» (РФ ИИАЭ ДНЦ РАН ф.2. оп. 1. Д. 71. Л. 8).Источники чаще всего относят незаконные аресты, облавы и расстрелы именно на его счет. Отметим, что дашнаки были сепаратисткой партией, стремившейся оторвать от России Закавказье. Они стремились захватить Тбилиси, Нахичевань и Карабах, и включить их в состав так называемой Великой Армении, и развязали несколько войн. Её идеологи в годы ВОВ активно поддержали Гитлера.
На совести Джигитяна множество преступлений. Остановимся на самых известных. После занятия Дербента, он отдал приказ о расстреле семьи купцов Гайдаровых. Глава семьи Касум-Бек Гайдаров был влиятельным лицом в городе (Благодаря усилиям Касум-бека Гайдарова в городе были открыты реальное училище (1902 г.), женская гимназия (1904 г.), русско-татарское (азербайджанское) училище (1902 г.), начальное Александровское (железнодорожное) училище (1904 г.), школа садоводства, виноделия и огородничества (1904 г.), городская больница, отделение банка, Дагестанский комитет виноградарства и виноделия Императорского Московского общества сельского хозяйства (1902 г.), созданы приют для малолетних детей, городское попечительство о бедных и многое другое.
По данным поручика Худесова расстрел Гайдаровых произошёл с ведома Бичерахова (А. Безугольный. Бичерахов и его Кавказская армия. Неизвестные страницы истории Гражданской войны и интервенции на Кавказе. 1917—1919. — М.: Центрполиграф, 2011. С. 191). Упоминал поручик и другие расстрелы. По его приказу был также убит городской голова Г. Векилов. Из числа известных дагестанцев дашнаками были также убиты командир Осетинского конного полка Дикой дивизии полковник Абдулла-бек Табасаранский, его брат Бейбала-бек, а также врач, депутат Государственной думы II созыва от Дагестанской области и Закатальского округа Бейбалабек Султанов.
По свидетельству очевидца событий — штабс-ротмистра царской армии Темир-Булата Бейбулатова с приходом Бичерахова в Дербенте и Петровске пролились потоки крови, в частности мусульманского населения. Немало людей они убили и в Мамедкале. Приход турок по свидетельству Бейбулатов спас жизнь многих мусульман Петровска (Абдулатипов А.-К. Темирболат Бейбулатов. Дагестан: время судьбы. Махачкала, 1995. С. 87-88).
На берегу Аккёля бичераховцами был расстрелян известный алим, начальник Чир-юртовского участка Тажутдин Кадиев ( РФ ИИАЭ ДНЦ Ран Ф. 1. Оп. 1. Д. 431. Л.19)
Автор исторического романа «Аманхор» кумыкский писатель А.-Г. Ибрагимов, лично с оружием в руках бившийся против бичераховцев, писал: «В 1918 году от пуль казаков и бичераховцев полегло немало русских, чуть меньше армян… Вечная память погибшим за родину героям – мусульман, армянам, русским. Их кровь не останется не отомщённой» (Ибрагимов-Кизлярлы А.-Г. Избранное. Махачкала: Институт языка, литературы и искусства им. Гамзаты Цадасы ДНЦ РАН, 2010. С. 364). Известно о давлении со стороны лично Джигитяна на представителя фирмы Тагиева в Петровске Василенко. То есть власть Бичерахова не была «русской», «армянской» или чисто мусульманоненавистнической, она была человеконенавистнической.
В отличие от бичераховцев турки вели себя довольно предупредительно к местному населению. Вот что писал активный участник событий мусульманский учёный М.-К. Дибиров: «Одного из своих людей пытавшихся грабить жителя (перса) Юсуф Изет-Паша приказал повесить… При виде этого другие не осмелились больше грабить» (Дибиров –Карахский
М.-К. Революция и гражданская война в Дагестане. Махачкала, 1997. С. 71).
По его же словам большинство дагестанцев присоединилось к туркам в борьбе с англо-бичераховцев, в том числе и бывшие большевики.
Доктор филологических наук Гусейнов Г.-Р.А.-К. приводит семейное предание: «Турки приходили и в Эндирей, навели там порядок. Их принимал мой прадед Абдулла-Хаджи, которому турецкий капитан подарил серебряную немецкую монету в 5 марок с портретом Вильгельма Второго. Она долго хранилась в семье, пока нас в Грозном не ограбили. Турки заставили жителей вернуть отнятое у богатых людей, в т.ч. нам».
Сын прославленного учёного Гасана Алкадари (отец Готфрида и Генриха Гасановых) Али Гасанов писал, что: «приход турок осенью того же 1918 года создал в разных слоях русского населения города диаметрально противоположные настроения: попы лили слёзы «За православную Россию», в то время как пролетариат встретил турок всё таки как избавителей от крупного жандармского режима белобандитов» (ЦГА РД Ф. 8-п. Оп. 3. Д. 23. Л. 68).
Воодушевление дагестанцев от прихода турок признавал и свидетель событий, нарком просвещения ДАССР, Алибек Тахо-Годи: «когда нужно было воевать не против большевиков и не под командой Нажмутдина и Тарковского а против казаков, против Бичерахова, население всколыхнулось и первый период можно было бы говорить даже о некотором энтузиазме, во имя ислама, братьев турок и прочего…турки просто оказались Дон-Кихотами Востока и не более…Дагестан оказался освобождённым и турки вручили власть правительству горцев Кавказа…» (Тахо-Годи А.А. Революция и контрреволюция в Дагестане// Научное наследие А.А. Тахо-Год. Махачкала: Институт истории ДНЦ РАН, 2006. С. 89, 93.).
Известно, что турецкий командующий Нури-паша прекратил беспорядки в Дербент, взял под свою опеку местную еврейскую общину и сурово покарал (расстрелял) местных погромщиков-антисемитов (Ицхак Давид История евреев на Кавказе. Тель-Авив, С. 609).
Противник установки памятной стелы ссылаются на нелестные отзывы из мемуаров полковника Магомеда Джафарова. Однако, бывший сподвижник Гоцинского писал их в 1930-е годы и вряд ли мог отзываться о них как либо иначе. Да и сам он признаёт, что в битве на Таркинских высотах не участвовал и её свидетелем не является. Они такжеупоминают о неких «безобразиях» и турок. Действительно как писал М.-К. Дибиров турецкий батальон во главе с кабардинцем Исмаилом Хакки-бем Беркоком (Джерештиевым), пришедший в Нагорный Дагестан ещё в июне 1918 года занимался реквизициями скота, в частности лошадей. Но сам же автор объяснял это отсутствием регулярного снабжения их средствами, даже довольствием. Они оказали на грани города и были вынуждены прибегать к насилию, усугублённому с обеих сторон непониманием языка друг друга.
Этот батальон не имел прямого отношения к дивизии Юсуфа Изета прибывшей в регион только в октябре 1918 года. Даже полковник Джафаров на которого ссылаются противники обелиска сам признавал разницу между турецкими отрядами в горах и в приморье. Также отмечу, что согласно Джафарову командующий действующим в горах турецким батальоном кабардинец Исмаил Хакки называл Коркмасова и Махача Дахадаева своими союзниками и единомышленниками (Полковник Магомед Джафаров. Махачкала, 2005. С. 152). Таким образом, если брать все слова М. Джафарова на веру – Махачкала названа именем единомышленника так называемых турецких «интервентов». Он же приводит слова Беркока: «Исмаил Хакки Бей заявил прямо, что турки приходят только на помощь, что долго задерживаться в Дагестане они не могут» (Полковник Магомед Джафаров. Махачкала: Издательский дом «Эпоха», 2005. С. 129). Турки, или если быть точным – османы, включавшие в свой состав большое число северо-кавказских мухаджиров, воевали не за аннексию Дагестана Османской империей, потерпевшей сокрушительное поражение в Первой мировой и самой ставшей объектом аннексии и раздела, а вступились за своих единоверцев и земляков – сторонников Горского правительства, под знаменем которого и проходили бои на Таркинских высотах. Аввторы провокационных статеек стращают турками, «сепаратистами», Горским правительством. Местным жителям это чуждо и непонятно. Они знают другое, то знание, которое передано им их отцами и дедами – предание о бесстрашных турецких нартах, которые изгнали с их родины банды завоевателей и террористов. Ставить памятник былинным героям (Илье Муромцу, Коловрату, Алёше Поповичу) обычная российская практика. Чем герои кумыкских былин хуже Поповичей?
Противники памятника – вандалы от антиистории называют дивизию Юсуфа Изет-паши «интервентами», но мы уже указали выше, что они воевали не за Турцию, капитулировавшую 30 октября, за неделю до боёв на Таркинских высотах. К тому же, воевали они не российской армией, а с малопонятной солянкой из англо-бичераховцев и дашнакских сепаратистов, дружно присягнувших омскому Комучу. Чем же турки хуже, скажем, тех же венгерских бойцов, которых увековечили не только в аналогичном обелиске, но и в названии улицы в Махачкале? Учитывая описанное современниками воодушевление их приходом, турок из дивизии генерала Юсуфа Изет-паши скорее впору сравнивать с воинами — интернационалистами, боровшимися в Испании против фашистской гидры, а не слепо обзывать «интервентами».
Провокаторы и фальсификаторы истории, живописующие (по сути сочиняющие) «насилия» турок над населением Петровска без всяких ссылок на источники, даже просто не приводя никаких фактов (как известно: «В дороге пустая арба громче шумит»), одновременно изощряются в попытках реабилитации пособников германского фашизма – Лазаря Бичерахова и Гарегина Нжде. Последнему в Еревана поставили величественный монумент и почему-то в российских СМИ это никого особенно не покоробило.
Битва на Тарки-Тау была ожесточённой. Подробное её описание оставил вышеупомянутый Б.В. Никитин. Бичераховцы опирались на бронепоезда и флот, на мощную артиллерию, на большее количество штыков в конце-концов, но потерпели поражение. Подвела самоуверенность их командира, недооценившего противника. «Бичерахов был уверен что город не возьмет не только дивизия, но и целый корпус турок» (Дибиров -Карахский М.-К. Революция и гражданская война в Дагестане. Махачкала, 1997. С. 69). Оговоримся, что помимо турок в штурме бичераховских позиций участвовали и дагестанцы, в частности отряды Абдулатипа Эльдарушева, Зайнутдина Доногуева и известного борца Алклыча Хасаева, а также 2 тысячи чеченцев под началом Али Митаева (Никитин Б.В. Роковые годы. 1937. С. 298). Активное содействие туркам оказывали мюриды Али-Гаджи Акушинского.
В действиях представителей общин не было никакой политической составляющей, тем паче геополитического контекста, на который кивают противники памятника. Никакая Турция и никакой Азербайджан не выделяли на него мифических 60 тысячи долларов. Он был установлен на очень скромные средства местных активистов. Верно говорят – у страха глаза велики!
Напомню, что в России установлены мемориальные знаки в память о англо-французского экспедиционного корпуса сражавшегося против российской армии в Крымской войне. Есть памятник немцам, павшим на Курской дуге. В Шолоховском районе Ростовской области воздвигнут мемориал в память казаков, сражавшихся под гитлеровскими знамёнами. И ни один из них не вызывал таких страстей. Есть, кстати, в стране и памятник турецким солдатам, павшим в Крымской войне. В Севастополе и доставшийся, как бы в наследство, от украинских властей. Но сепаратисткими ни его, ни другие памятники никто не обзывал. Ни один из этих памятников таких страстей не вызывал. И табличек там никто ни поменял. Стыдно за такую нетерпимость и узколобость дагестанских бюрократов на фоне турецкой терпимости и открытости. Даже на президентский указ замахнулись из ненависти ко всему турецкому! Представляю как их крутит всякий раз, когда они слышат словосочетание «Турецкий поток». Дай волю таким держимодам, так они и поперек ему дамбу воздвигнут. Хотя воздвигать – это не про них. Вот подлог это дело иное.
Возможно, у кого-то возникнет вопрос, если в битве участвовали представители всех дагестанских народов, азербайджанцы и чеченцы, то почему в памятнике упомянуты именно турки? Да – потому именно что они похоронены у самого памятника. Остальных погибших похоронили в их родных сёлах. Это турецкое воинское кладбище. Именно о таких и говорится в Федеральном Законе. Отмечу также, что никаких бичераховцев здесь никто не хоронил и для чего бюрократия пытается не обидеть и их уму непостижимо. Вероятно это тактика премудрого пескарьства («Как бы ничего не вышло?») или же характерная для провинциального чиновничества жажда быть империалистами пуще самого императора.
Фазиль Тонай