Сценарий, который больше других должен вызывать озабоченность сотрудников американских органов военного планирования, заключается во мрачной, но все еще редко обсуждаемой возможности того, что Китай и Россия одновременно вступят в вооруженный конфликт против США. Хотя поодиночке Москва и Пекин не достаточно сильны, чтобы идти нога в ногу с Вашингтоном в условиях длительной войны с высокой интенсивностью боевых действий, их слаженные совместные усилия, безусловно, могли бы создать сверхдержаве серьезные проблемы. Подобный сценарий вполне справедливо воспринимался как крайне маловероятный, отчасти потому, что одним из важных уроков холодной войны стала, как представляется, ошибочность видения коммунистического блока в качестве цельной структуры, ведь на деле он был сильно раздроблен. Пожалуй, трагической войны во Вьетнаме можно было бы избежать, если бы Вашингтон лучше понимал такие расколы.
Но мир изменился, и доказательства того, что Москва и Пекин становятся с каждым днем все ближе, очевидны. Среди последних примеров их геостратегического объединения можно назвать, среди прочего, многочисленную китайскую делегацию на недавней российской арктической конференции в Архангельске, все более активную поддержку российского вмешательства в Сирии со стороны Китая, а также воздержание обеих держав относительно их категорических возражений против развертывания Америкой системы противоракетных комплексов THAAD в Южной Корее. Ранее я уже упоминал удивительную откровенность, с которой стратеги Пекина обсуждают будущее долгосрочной политики Китая по отказу от союзов [不结盟]. Сила данных дискуссий отражена в опубликованной изданием Chinese Foreign Policy [中国外交] статье под названием «Заключить ли союз с Китаем? Национальные интересы России и вероятность китайско-российского альянса». [与中国结盟吗? 俄罗斯国家利益与中俄结盟概率].
В статье изложены откровенные и относительно объективные доводы в связи с этим вопросом, имеющие важное значение для будущего мировой политики, а потому в данном выпуске «Глаза дракона» я сформулирую тезисы этой увлекательной стати. Прежде всего, автор предполагает, что потенциал китайско-российского альянса мог бы стать революционной стратегией [改变现状的战略]. Кроме того, он предположил, что такой подход поддерживают и другие значимые стратеги Пекина, такие как Чжан Вэньму, который заявил, что политика сдерживание США побудит Китай и Россию выстроить стратегию контрсдерживания [即美国遏制与中俄反遏制]. Автор этой статьи приходит к выводу, что альянс мог бы стать «эффективным инструментом» борьбы с «американским давлением». Вопрос огромной базы природных ресурсов России также считается весьма актуальным а контексте будущих размышлений Пекина на данную тему.

И все же большая часть статьи посвящена критике предложения об официальном объединении Китая и России в союз. В данной работе широко обсуждается возможность того, что альянс этот будут рассматривать не как защитную реакцию, а как наступательную операцию [具备一定的攻击性] и агрессивный шаг. С одной стороны, автор приводит против альянсов классический довод «о ловушке», отмечая, что Китай может оказаться втянут в ненужные военные конфликты. С другой стороны, автор отмечает, что Россия вряд ли нуждается в помощи китайских военных сил. Кроме того, в статье несколько раз упоминается тот факт, что процесс превращения экономической силы Китая в военную относительно медленный [经济实力向军事实力转化的速度相对更慢], в результате чего образуется временной лаг, несмотря на более очевидное экономическое влияние. И хотя прямо об этом не говорится, автор, как мне думается, подразумевает, что постоянная военная слабость Китая является препятствием на пути к созданию альянса с Россией ввиду того, что первого, возможно, не рассматривают в качестве достаточно эффективного партнера. Однако автор, тем не менее, на удивление недвусмысленно указывает на то, что в гипотетическом альянсе старшим партнером будет именно Китай, во многом благодаря своему экономическому весу [中国…占优势的情况]. Но призывов о помощи в рамках этого союза будет больше именно с его стороны, учитывая и без того нескрываемое стратегическое давление на Китай со стороны Вашингтона и переориентации последнего на Азиатско-Тихоокеанский регион. Внутреннюю напряженность внутри союза между Китаем и Россией автор показывает с помощью предположения о том, что Россия, можно сказать, уже стратегически выиграла от американской «перебалансировки» и что китайско-российский альянс может породить определенные противоречия в российской дипломатии, к примеру, в довольно обширных торговых связях Москвы со странами юго-восточной Азии.

Этот анализ показывает, что кризис на Украине мировую политику в корне не изменил. Ведь, как было отмечено, Россия в кризисной ситуации зависела от собственных военных сил, а сам кризис едва ли устранил давление в отношении Китая. Автор настойчиво утверждает, что главным приоритетом России останется оздоровление экономики [俄罗斯…经济发展任务十分严峻], а зависеть это будет, прежде всего, от улучшения отношений с Европой и США. Применяя похожую логику, он также отмечает, что по многим вопросам американо-китайское сотрудничество может прекратиться, если Китай примет решение о продолжении активного сближения с Россией. Автор также отмечает достигнутое Россией и Китаем локальное превосходство по проблемным направлениям, давая основания предполагать, что союз может оказаться и не нужен. И наконец, он поднимает вопрос российского культурного отношения к Китаю. Согласно анализируемой статье, опросы показали абсолютно благожелательное отношение Китая к России, чего нельзя сказать о россиянах.
Тем не менее, данный анализ не совсем пессимистичен в отношении перспектив китайско-российского альянса. Автор приходит к следующему заключению: «Можно прогнозировать, что Россия станет главной целью усилий Китая по созданию альянсов» [可以预见的是俄罗斯将成为中国结盟的最主要目标]. Далее объясняется, что «в борьбе с давлением со стороны США и их союзников Китаю необходимо государство, с которым он мог бы вступить в тесное сотрудничество для формирования надежного стратегического тыла, и государство это — Россия». В качестве положительных примеров обещаний потенциального альянса отмечаются последовательные ежегодные военные учения и предпринятые в 2012 году практически одновременные стратегические ходы против японских претензий на Курильские острова. Кроме того, автор говорит, что увеличение поставок российской нефти и газа повысит энергетическую безопасность Китая. Он также предполагает наличие координации между Китаем и Россией по сложным дипломатическим вопросам, таким как Иран и Северная Корея. В интригующем заключительном замечании автор делает прогноз: «Растущая мощь России позволит ей усилить свои позиции в альянсе. Через десять лет вероятность китайско-российского союза возрастет» [十年以后… 中俄结盟概率将上升.]

 

И все же данное китайское исследование со своей впечатляющей объективностью вряд ли можно рассматривать как бескомпромиссное одобрение такого союза. Сохранение некоторых наиболее важных аспектов современного российско-китайского сотрудничества находится в рамках «политической и моральной поддержки» [政治和道义支持], и автор, по всей видимости, признает, что оба партнера вполне удовлетворены высоким и стабильно повышающимся уровнем сотрудничества. Они не видят большой выгоды в документальном закреплении партнерских отношений, по крайней мере в ближайшей перспективе. Автор утверждает, что «списание старой политики по отказу от союзов не следует отождествлять с выбором в пользу заключения таковых» [放弃不结盟政策并不意味着选择结盟]. Это туманное заявление означает, скорее всего, что Пекин задумал долгий и постепенный процесс, в ходе которого будет мудро избегать любых поспешных ходов. Отмечается, что китайское правительство уже приняло политику «заложения основ для стран со стратегическими преимуществами» [打造战略支点国家], что имеет, пожалуй, аналогичную окраску в контексте данной дискуссии.
Последним для рассмотрения пунктом является вывод автора о том, что «американская стратегия сжатия и сдерживания еще не достигла такого уровня, при котором создание альянса между этими двумя странами стало бы крайне необходимым». [美国的战略挤压和遏制也并没有达到需要两国结盟应对的程度]. В этом утверждении заложена скрытая угроза: если Вашингтон ориентирован на активизацию процесса «перебалансировки», одним из возможных ответов Пекина стал бы активный поиск официально оформленного военного партнерства с Москвой.


Лайл Голдстайн — доцент Китайского института морских исследований (CMSI) при Военно-морском колледже в Ньюпорте, Род-Айленд. Изложенные мнения принадлежат автору и не отражают официальную точку зрения ВМС США и прочих ведомств американского государства.

http://inosmi.ru/politic/20170427/239227926.html