Одним из признаков укрепления отношений России и Ирана в экономической сфере на нынешнем этапе стало налаживание Тегераном новых связей с южными субъектам РФ, примыкающими к Каспийскому морю. К традиционным межрегиональным связям двух естественных партнёров на Каспии добавилась новая активность иранцев в отношениях с Дагестаном.
Иранская сторона с начала 1990-х годов в вопросе развития связей с южными прикаспийскими регионами России уделяла приоритетное внимание Астраханской области, с которой северные провинции Ирана наработали содержательную базу сотрудничества. Как можно понять из недавних инициатив иранских властей, на текущем этапе южный сосед России прoявляет повышенный интерес к выведению отношений с Дагестаном на сопоставимый с Астраханской областью уровень.
В первой половине апреля этого года иранские представители выдвинули сразу несколько идей по расширению базы сотрудничества с прикаспийской республикой в составе РФ. Регион посетила делегация во главе с послом Ирана в России Сейед Махмуд Реза Саджади. 10 апреля состоялась встреча посла с исполняющим обязанности главы Дагестана Рамазаном Абдулатиповым. По итогам встречи стало известно о выдвинутых иранской стороной нескольких инициатив, нацеленных на выведение внешних связей Дагестана с иранскими регионами на качественно новый уровень.
Иранцы предложили создать в республике свободную экономическую зону (СЭЗ), обозначили свою заинтересованность в придании Дагестану статуса главного логистического центра для продвижения иранских товаров на российском рынке.
В качестве возможной точки предполагаемой СЭЗ иранский посол предложил Махачкалинский морской порт. Последний привлекает внимание иранцев в силу таких факторов, как егo круглогодичная работа, наличие портовой инфраструктуры для перевалки грузов, железная дорога и автомобильная трасса, примыкающие к порту.
Цель создания преференциальной зоны сбыта иранской продукции в Дагестане и её транзита на рынки других субъектов РФ видится иранской стороне в привязке к расширению экономических связей своих северных провинций с прикаспийской республикой. При этом иранцы проводят сравнение между их экономическими позициями в Астраханской области и Дагестане. На встрече с Абдулатиповым иранский посол отметил, что в Астрахани имеется более 200 российско-иранских бизнес-единиц. В то время, как в Дагестане таких совместных компаний не более 15.
Иранцы также выдвинули инициативы по созданию прямого авиасообщения между Ираном и Дагестаном, обозначили интерес в вопросе открытия в республике своего генконсульства.
Дагестанские власти в последних контактах с иранской стороной отметили заинтересованность в укреплении связей, в способствовании делу увеличения российко-иранского торгово-экономического оборота. Руководство республики при этом указало на необходимость внимательного изучения выдвинутых иранцами инициатив, а также подчёркнуло, что предложения подобного масштаба требуют обязательного согласования и получения санкции на их реализацию со стороны федерального центра.
Сразу по озвучиванию иранских предложений эксперты выдвинули в своём большинстве скептические доводы в отношении их выгодности России. Наиболее критическим оценкам подверглась инициатива иранцев по созданию СЭЗ в Дагестане, её привязки к транспортным мощностям Махачкалинского морского порта. Было отмечено, что логистическая зона по обработке иранских грузов уже существует в Астрахани. Создание же дополнительных к имеющимся в прикаспийской области каналов поступления иранских товаров на российский рынок не представляется целесообразным как в силу небольшой номенклатуры российско-иранской торговли по товарным позициям, так и с учётом нерентабельности перенаправления каналов перевалки иранской продукции с устоявшегося астраханского маршрута на Махачкалинский порт.
Водный путь из Ирана в Астрахань представляется экспертам экономически выверенным в виду низкой стоимости транспортировки по нему грузов. На этом фоне, махачкалинский маршрут оценивается как потенциально нерентабельный и перегруженный (необходимость доставлять далее товар в российские регионы железнодорожным транспортом). Отсюда, делается вывод о востребованности иранской инициативы создания логистического центра и связанной с ним зоны свободной торговли в Дагестане в чётких обоснованиях по грузопотокам и товарным позициям, по выгодности для российской стороны установления льготного режима сбыта, в частности, аграрной иранской продукции в Дагестане (1).
Как видно, вопросов по иранским инициативам пока больше, чем ответов. В предложениях Тегерана заметно преобладание внешнеполитической мотивации зафиксировать развитие связей на одном из зарубежных направлений, вместо экономической продуманности проектов, их окупаемости и взaимовыгодности.
Мотивы иранской стороны в целом ясны и производны от внешних экономических вызовов Исламской республике, от фактора попадания страны под пресс международных и односторонних санкций.
Укрепление экономических связей с Россией представляется иранцам важным направлением нейтрализации планов Запада по региональной изоляции их страны.
Планы Тегерана активизировать экономическую кооперацию с Москвой и южными регионами РФ также обусловлены динамикой процессов на Южном Кавказе и в регионе Каспия.
Помимо общего приоритета нейтрализации влияния санкционной политики Запада, интерес Ирана в свете выдвинутых им инициатив по укреплению связей с Дагестаном содержит элемент демонстрации своих ресурсов влияния на пространстве повышенного внимания внешних сил. Мотивация Ирана в выдвижении инциатив по СЭЗ в Дагестане, создания здесь логистического центра может быть связана с нынешними планами Турции укрепить её позиции на аналогичных направлениях экономического сотрудничества в Северо-Западном Кавказе. Турция ранее выдвинула инициативы по созданию логистических центров в причерноморских субъектах РФ, что также получило в своё время критическую оценку российских экспертов.
По данным таможенной статистики Дагестана, Иран наряду с Турцией относится к основным странам-контрагентам в экспортно-импортных операциях Дагестана. Среди стран дальнего зарубежья на их долю приходится половина экспортных поставок республики. Анализ экспортно-импортных операций на канале дагестано-иранских торгово-экономических связей показывает, что стоимость продукции, ввозимой в республику из Ирана, значительно превышает аналогичные показатели по экспорту. Иранские компании проявляют интерес к освоению нефтегазовых ресурсов Дагестана, к совместному производству и переработке стронциевых концентратов, кварцевых и формовочных песков на базе дагестанских месторождений (2).
В середине 2000-х годов Иран уже предпринимал схожие инициативы на дагестанском направлении развития экономических связей, однако, без выдвижения крупных проектов в виде создания зон свободной торговли. Тогда обсуждения в целом ограничивались планами расширения связей Дагестана, его транспортных узлов с северными провинциями Ирана. К примеру, в декабре 2006 года Махачкалу посетил бывший посол Ирана в России Голамреза Ансари. В ходе краткосрочного визита посла в республику состоялась его встреча с руководителем Махачкалинского морского порта Абусупьяном Хархаровым.
К тому времени уже была построена и запущена в эксплуатацию в дагестанском порту первая очередь железнодорожной паромной переправы с пропускной способностью более 20 тысяч вагонов в год. Линия обеспечила прямое железнодорожное сообщение с портами Казахстана, Туркменистана и предполагала ту же связь с иранскими портами на Каспии Амирабад и Энзели.
В настоящее время Махачкалинский порт осуществляет перевозки грузов в направлении Махачкала — морские порты Ирана Амирабад, Энзели, Нека, Ноушехр — Махачкала.
По информации порта, в целях организации прямого смешанного железнодорожно-паромного сообщения Махачкала-Амирабад, Махачкала-Энзели необходимо завершение строительства паромного комплекса в порту Амирабад и строительство паромной переправы в порту Энзели (3).
У Ирана имеются договорённости с Российскими железными дорогами об организации паромного сообщения на направлениях Махачкала — Амирабад, а также порт Оля (Астраханская область) — Амирабад. Иранские представители указывают на заинтересованность России в расширении морских перевозок через иранские порты на Каспии. Аргументируя это тем, что в настоящее время российские поставщики для доставки своей продукции на потребительские рынки, расположенные к югу от Ирана, должны преодолеть путь длиной примерно в 9,2 тыс. км. Пролегающий же через Иран маршрут составляет лишь четверть от протяжённости этого пути, и является наиболее экономически выгодным для поставок, например, зерновых на Ближний Восток и в Западную Азию (4).
Иран заинтересован в укреплении своих позиций в геостратегически расположенном южном регионе России. Прикаспийская республика в составе России отличается повышенным интересом к налаживанию внешних связей, лояльным отношением к развитию отношений с Ираном. География региона и общность российско-иранских позиций по отстаиванию принципа «каспийского консенсуса» диктуют углубление контактов.
Внешнеполитическая мотивация пока идёт впереди экономической выверенности инициируемых проектов. Но сам факт выдвижения Тегераном новых предложений свидетельствует о настрое двух крупнейших сил на Каспии двигаться к продвинутому формату доверительного партнёрства.
Михаил Агаджанян, внешнеполитический аналитик, специально для kavkazoved.info
(1) Что ищет Иран в Дагестане? // «Большой Кавказ» (http://bigcaucasus.com), 11.04.2013.
(2) Загир Арухов, Геополитический потенциал Дагестана // информационно-аналитический портал «Евразия» (http://evrazia.org), 30.07.2012.
(3) Сотрудничество расширяет горизонты // «Дагестанская правда», 13.04.2013 (статья под авторством Министерства по национальной политике, делам религий и внешним связям Республики Дагестан).
(4) Приглашение к сотрудничеству — специальная экономическая зона «порт Амирабад» // «Деловой Иран» (российский бизнес-журнал), № 6, январь – март 2013.