Своими бредовыми идеями и поступками армяне не устают удивлять не только нас, азербайджанцев, которые давно к этому привыкли, но и международную общественность.
Если помните, совсем недавно представители официального Еревана угрожали признать самопровозглашенную «НКР» и утверждали о наличии атомного оружия. Накануне же армянские военные при обстреле мирного азербайджанского населенного пункта применили запрещенный международными конвенциями фосфорный снаряд. По счастью, он не взорвался и был обнаружен саперами в селе Аскипара Тертерского района и представлен всему миру как еще одно доказательство полного пренебрежения Арменией международным правом.
Свой анализ поведения армянского руководства на примере попытки признания «НКР», россказней об атомном оружии и применении фосфорного снаряда в эксклюзивном интервью газете «Каспiй» представил главный эксперт Американо-азербайджанского фонда содействия прогрессу Алексей Синицын.
— С чем была связана попытка официального Еревана начать юридический процесс по признанию «НКР»?
— Эта попытка объясняется только абсолютным политическим бессилием Еревана. Более двух десятилетий и армянские политические элиты, и армянское общество жили в каком-то иллюзорном мире, очень далеком от реальности. Правящий режим Армении даже более, чем армянская диаспора США или Франции (те умнее Саргсяна и его окружения), был уверен в том, что все большие политические игроки глубоко симпатизируют «мировому армянству». А главное — Ереван способен манипулировать ими, шантажировать как Москву, так и Вашингтон своей возможностью перебежать под «зонтик» оппонента. Другими словами, армянское руководство само поверило в то, что оно, в полном соответствии с известной английской поговоркой, играет роль «хвоста, который вертит собакой».
После того как на декабрьском московском саммите президентов стран ОДКБ Саргсяну не удалось натравить эту организацию на Азербайджан, Армения демонстративно повернулась лицом к Западу. Не в Москве, а в Вене на семинаре ОБСЕ Ереван устами заместителя министра обороны Давида Тонояна сообщил о смене оборонных концепций. Тоноян гордо заявил, что от «статичной обороны» армяне переходят к «системе обуздания/сдерживания», которая будет «применяться как в реактивном, так и в превентивном ключе». Кремль явно оценил это жест как пренебрежение его интересами, а Запад, кажется, не придал ему особенного значения.
Поэтому когда в первые часы «четырехдневной войны» стало ясно, что вся армянская концепция «обуздания» Азербайджана терпит полное фиаско и над Арменией нависла угроза неминуемого поражения, Серж Саргсян объявил о готовности признать «НКР». Я думаю, тем самым он преследовал несколько целей. У армянской элиты еще теплилась надежда втянуть Россию и ОДКБ в новую стадию карабахского конфликта по принципу «матрешки». То есть Ереван де-юре признает «НКР» и заключает с ней нечто типа договора о взаимной обороне. А так как ОДКБ гарантирует безопасность Армении, значит, будет гарантировать и безопасность самопровозглашенной республики. Вот такая странная армянская логика.
Этот план провалился моментально, но армяне продолжали педалировать «признание» сепаратистского режима. Очевидно, они решили запугать Москву и Запад тем, что перечеркнут весь 22-летний карабахский процесс.
— Тогда чем объяснить тот факт, что руководство Армении, несмотря на свои угрозы, не рискнуло пойти на признание «НКР» де-юре?
— Армянам доходчиво объяснили, что это — полнейшая авантюра. Может быть, кто-то в Ереване или диаспоре надеялся на цепочку актов международного признания «НКР», если этот шаг первой сделает Армения. Во всяком случае, в проармянской прессе «кандидатом» на признание «НКР» назывался Уругвай, всегда имевший теплые отношения с армянами. Но сначала Сергей Лавров демонстративно не заметил прыти Саргсяна, заявив, что «статус региона должен быть определен в контексте общей договоренности, а не в одностороннем порядке».
Затем американский сопредседатель Джеймс Уорлик прямо сказал, что «ни одна страна в мире не признает Карабах». Это же ясный сигнал от двух глобальных игроков всем странам мира не идти на признание самопровозглашенной республики. Кстати, после обострения конфликта Саргсян очертя голову бросился в Германию, которая сейчас председательствует в ОБСЕ. Нет сомнения, что он и немцев шантажировал «карабахской картой». Но, судя по тому, что и Берлин подвергся критике со стороны армянских СМИ, истеричная дипломатия армянского лидера и там не нашла понимания.
Армении дали понять, что ее признание «НКР» означает крах переговорного процесса, а значит, ее вооруженные силы останутся один на один с ВС Азербайджана. Воинственность Еревана сразу улетучилась, и началась постыдная чехарда политических заявлений: то правительство одобряет законопроект о признании «НКР», то оказывается, что оно вообще не рассматривало его. В конце концов, обсуждение этого законопроекта не было включено в парламентскую повестку дня, что можно считать еще одним национальным унижением Еревана. Впрочем, армяне сами загнали себя в этот тупик.
— Кстати, о воинственности. Депутат парламента Армении Грант Багратян недавно на пресс-конференции заявил, что у страны имеется атомное оружие. Насколько это вероятно?
— Это пример национального безумия, в которое впал не только Багратян, но и другие армянские деятели. Давайте разберемся, откуда у армян может быть ядерное оружие. В наследство от Советского Союза? Но на территории Армении никогда не было шахтных пусковых установок для ракет, способных нести боеголовки в ядерном снаряжении. Сами шахты невозможно скрыть чисто технически. В начале 90-х годов Москва рассекретила все ядерное оружие, оставшееся за пределами России. Об Армении, в отличие от Украины, Беларуси и Казахстана, никто и не вспомнил.
А может быть, между армянскими городами курсировал боевой железнодорожный ракетный комплекс с ракетами, которые в НАТО называли «Скальпель»? Но ими были оснащены только три дивизии под Костромой, Пермью и Красноярском, что зафиксировано российско-американским договором СНВ-2. Ну, армянам остается только говорить, что у них есть ракеты подводного базирования. Надо думать, в глубинах Севана…
А могут ли армяне сами создать ядерное оружие? В канун соглашения Ирана с «шестеркой» Тегеран имел 18 тысяч центрифуг и не менее семи дорогостоящих производственных и исследовательских объектов, в том числе и подземных, заточенных на реализацию его ядерной программы. Но смертоносных бомб он так и не создал. Тогда как Армении, которая клянчит кредиты по всему миру, удалось развернуть производство ядерного оружия, да еще скрытно от всего мира? Всех, значит, провели — и американцев, и русских, и израильтян? Это же абсурд!
— Недавнее задержание в Грузии нескольких армян с радиоактивными материалами, предположительно с Мецаморской АЭС, по мнению некоторых экспертов, говорит о возможности армян создать «грязную» бомбу. Вы разделяете это мнение?
— Задержание армян с 1665 г урана-238 и 235 говорит только о том, что какие-то армянские злоумышленники оперировали на черном рынке радиоактивных материалов. И ни о чем больше. МАГАТЭ установил, что для создания самого маломощного ядерного заряда необходим уран-233 — один килограмм, или уран-235 — три килограмма, или плутоний — один килограмм. Но ведь начинкой «грязной» бомбы может служить кобальт-60 и цезий-137, которые используются в радиационной терапии или изотоп америциум. Он используется в детекторах дыма и в разведке нефти. Но все эти радиоактивные «грязнули» будут настолько маломощны, что нельзя серьезно говорить об их боевом применении.
Другое дело, если использовать большие объемы топлива радиоактивных реакторов, например, с Мецаморской АЭС. Но гендиректор госкорпорации «Росатом» Сергей Кириенко, комментируя поставки ядерного топлива на Мецаморскую АЭС, заявил: «Если мы его поставляем, мы же забираем на переработку». Причем делается это под строжайшим контролем инспекторов МАГАТЭ.
Более того, еще три года назад на армянской станции была открыта и до сих пор действует Лаборатория экспертизы ядерных и радиоактивных материалов. Она была сформирована в рамках сотрудничества Программы противодействия незаконному обороту ядерных и радиоактивных материалов (PNSP), Госдепартаментом США и самой армянской АЭС. Так что американцы внимательнейшим образом следят за движением ядерного топлива и его отходов. Поэтому изготовить «грязную» бомбу у армян нет никакой возможности.
Ядерное оружие называют еще и психологическим. Его обладатели могут оказывать давление на своих противников, поигрывая ядерными мускулами. Такое запугивание, может быть аморальным, но вполне объяснимым. Однако когда Ереван стращает Баку несуществующими атомными бомбами, это смешно и глупо.
Впрочем, я от всей души приветствую тот факт, что азербайджанская дипломатия прилагает все усилия, чтобы обратить внимание МАГАТЭ, Евросоюза, членов ядерного клуба, мировой общественности на кампанию атомного шантажа, которую развернули армяне. В результате мир узнает, что в армянском политическом руководстве собрались параноики и мизантропы, а это добавит характерные черты к имиджу «цивилизованной» Армении.
— Какова ваша оценка использования армянскими вооруженными силами запрещенных многими международными конвенциями фосфорных боеприпасов против мирного азербайджанского населения?
— То, что армянские ВС применили запрещенный фосфорный боеприпас, это — свершившийся факт. Снаряд, к счастью, не взорвался. Но о том, что снаряд отстрелян, а не подброшен, свидетельствует его фотографии, распространенные в СМИ: покрытие повреждено, но без признаков скобления или ржавчины. Закономерный вопрос: как этот снаряд попал в армянские арсеналы? Так же закономерен и ответ: это — наследство советских времен.
У войск Закавказского военного округа ВС СССР на вооружении было более тысячи орудий, минометов и ракетных систем залпового огня, не говоря уже о танках и самоходных артиллерийских установках. Значительная часть этой мощи была сосредоточена на самом опасном «натовском» направлении, в так называемом Ленинаканским укрепрайоне (нынешний город Гюмри). Конечно, на военных складах хранились и фосфорные боеприпасы. Хотя на их боевое применение было наложено вето международной Конвенцией о запрете или ограничении применения конкретных видов обычного оружия.
Действительно, производство фосфорных боеприпасов было остановлено еще в 1979 году, но уничтожать оружие никто не торопился: столкновение с войсками НАТО было весьма вероятным, особенно в начале 80-х. Тот факт, что снаряд не взорвался, говорит только об одном: он слишком долго — более четверти века — пролежал на складе. К тому же мы не знаем условия его хранения. Не сомневаюсь, что оно не отвечало принятым нормативам.
Так что армянские войска, применив запрещенное вооружение, еще раз наплевали на все запрещающие конвенции, в целом на международное право. Ко всем преступлениям против человечности — от этнических чисток до полного разрушения Агдама без военной необходимости — армяне, применив фосфорные боеприпасы, добавили и очередное военное преступление.
Роман ТЕМНИКОВ