Элиот Коэн (Eliot A. Cohen)Ближе к концу своей речи, которую президент Обама произнес в Овальном кабинете после теракта в Сан-Бернардино, он попытался заверить свой потрясенный народ: «Я уверен, мы добьемся успеха в нашей миссии, потому что мы — на правильной стороне истории». Это одна из самых любимых формулировок американского президента — риторическое средство утешения, если хотите. В своей инаугурационной речи он заявил: «Те, кто удерживает власть посредством коррупции, обмана и подавления недовольства, знайте, что история не на вашей стороне». Далее он сообщил о своей готовности «протянуть руку» и заключить соглашение с Ираном, что он, к облегчению верховного лидера, и сделал.
Позже, 14 февраля 2011 года, он заявил, что «во всех вопросах, касающихся ситуации в Египте… мы были на правильной стороне истории». Спустя месяц: «История не на стороне Каддафи» (и ливийский лидер действительно очень скоро был убит). Спустя еще два месяца, 31 июля 2011 года, Обама заявил, что применение президентом Асадом «пыток, коррупции и террора поставило его на неправильную сторону истории». К несчастью, в настоящее время у Асада все хорошо. В марте 2014 года жители Крыма и Украины были очень рады узнать от президента Обамы, что «история не на стороне России». По-видимому, история совсем отвернулась от России, когда Путин развернул термобарическое оружие и ракетные комплексы С-400 в Сирии, но пока президент Обама нам об этом не сообщил.
Президент Обама выбрал себе это выражение и теперь использует его по любому поводу. Но он — не первый, кому понравилась эта фраза. В своей речи 1998 года, обращенной к Национальному географическому обществу, президент Клинтон заявил, что, когда речь заходит о защите прав человека, «Китай находится на неверной стороне истории». Вполне возможно, с тех пор ситуация с гражданскими свободами в Китае продолжает ухудшаться. Месяцем ранее, индийцы, по словам президента, тоже попали на неверную сторону истории, проведя испытания атомных бомб. Однако это никак не повлияло на отношения с Индией многих администраций США, в том числе администрации Клинтона, который активно добивался сближения с Нью-Дели.
Джордж Буш-младший поссорился с губернатором Биллом Клинтоном в 1992 году, пытаясь выяснить, на чей стороне история — на стороне республиканцев или на стороне демократов (судя по результатам выборов, которые прошли месяцем позже, история приняла сторону демократов). Позже, когда Буш стал президентом, обращаясь к солдатам в Форт-Худ, он заявил, что история была не на стороне террористов. Таким образом, по крайней мере в одном вопросе между 43-м и 44-м президентами не было разногласий.
Если верить аналитическому инструментарию Google Ngram, который позволяет узнавать частотность употребления тех или иных слов и выражений в библиотеке Google Scholar, число ссылок на «неправильную сторону истории» начало расти в середине 1960-х годов, а с 1975 по 2005 год оно выросло примерно на 1000%. Такую статистику не стоит считать слишком значимой (как и все попытки доказать что-либо путем простых подсчетов), но она все равно представляет собой некоторый интерес. Использование этого выражения в определенной степени свидетельствует не только об упадке ораторского искусства — это заезженный речевой штамп — но и об углублении ложных представлений о политике.
История не встает на чью-либо сторону. Мой коллега по изданию The American Interest Фрэнсис Фукуяма (Francis Fukuyama) когда-то написал, что истории, возможно, пришел конец, однако он уже несколько отошел от этой смелой и довольно спорной точки зрения. Как однажды заметил Токвиль, вера во всеобщие причины и процессы — это привычное убежище посредственных политиков. Если вы действительно считаете, что история идет своим чередом, то вам не нужно прикладывать какие-либо усилия. История — с большой буквы — сама позаботится о ваших делах.
Откуда взялась эта привычка надеяться на историю, которая должна спасать нас от проблем? Великие политики никогда не обращались к такого рода утешению. В заключительной части одной из своих блестящих речей времен Второй мировой войны Черчиль откровенно признал существование вероятности того, что все может обернуться весьма плачевно: «Но если мы потерпим поражение, весь мир, включая Соединенные Штаты, включая все, что мы знаем и любим, погрузится в бездну нового Темного века, который лучи извращенной науки сделают более губительным и, возможно, более длительным». Его речь не была попыткой произвести впечатление на публику. В конце мая 1940 года, когда Германия сокрушила Францию, Черчилль обратился к обеспокоенным британским политикам с такими мрачными словами: «Если долгая история этого острова подошла к концу, пусть это произойдет, когда каждый из нас будет лежать на земле предков, захлебываясь собственной кровью». Заметьте, он не сказал: «Не волнуйтесь, ребята, история на нашей стороне».
Мы живем в эпоху, когда Большие данные должны исключать элементы неточности и неуверенности из политической жизни и когда небрежность и ленивые мысли заменили собой искусство управления государством. С другой стороны, множество примеров из истории доказывают значимость случая, удачи и личности. Если бы Джон Уилкс Бут (John Wilkes Booth) убил Авраама Линкольна в 1862 году, смог бы Ганнибал Гэмлин (Hannibal Hamlin) привести Союз к победе? Более того, если бы его поймали в ту роковую ночь в театре Форда тремя годами позже, стала бы Реконструкция той трагедией, которой она обернулась?
Ссылки на историю — это попытка избежать жестокой правды. Это совершенно бессмысленное выражение, потому что оно должно успокаивать и снижать бдительность, вместо того, чтобы объединять и раскрывать правду. Что еще важнее, это даже нельзя назвать правдой. В этой фразе заложена идея о том, что хорошие парни всегда побеждают. Далеко не всегда — спросите жителей Руанды, Камбоджи или членов семей 70 миллионов жертв Мао. Более того, плохие парни тоже считают, что история на их стороне — вспомните марксистов, которые незадолго до краха своей доктрины были уверены, что они на правильной стороне истории. В 1956 году на приеме в Москве Никита Хрущев заявил западным послам: «Нравится вам это или нет, история на нашей стороне». И добавил: «Мы вас похороним». Спустя 35 лет советская империя рухнула. Это должно стать очень полезным предупреждением для ленивых политиков: если вы искренне считаете, что судьбу вашей страны гарантирует история, можете быть уверенными, что у нее нет будущего. Общество, которое слышит эту фразу, имеет полное право на скептическое к ней отношение — и на тревогу.