Тофик Аббасов
Ближневосточная игра с ее многополярными угрозами реально обросла параметрами большой войны. Затянув в свои сети интересы более чем полсотни государств, она обнажает возможности, парадоксы и провалы государств региона. Наибольший интерес вызывают методы, с помощью которых отдельные страны пытаются расширить границы собственных преференций, заложить базу для будущих приобретений. И в условиях, когда идет вязкая игра, в расход пускаются ресурсы не только недоброжелателей и противников, но и союзников.
Переформатирование роли Турции, что наблюдается с недавних пор, обнажает классический пример медленной сдачи позиций субъектом, который опрометчиво взвалил на себя неподъемное бремя. И по тому как Анкара все больше отходит от заявленных позиций, ясно прослеживается участие третьих сил, которые негласно отказывают ей в праве стать влиятельным государством региона.
Обманчивый блицкриг
Как заведено в большой политике, идеальным средством поглощения ресурса опасного друга становятся благие намерения, которыми вымощена дорога в ад. Информацию о том, что военные Турции и США достигли окончательной договоренности о совместных операциях против «Исламского государства», мировые медиа преподнесли чуть ли ни как сенсацию.
А ведь с первых дней создания международной коалиции против ИГ Анкара от души зааплодировала, дав согласие на участие. Правда, от выполнения боевых задач в составе «общака» она держалась поодаль. И тому были свои причины. Но кому-то это очень не понравилось.
Стоит вспомнить, как турецкий блицкриг в региональной партии начинался. Все пошло с истории с иракским Курдистаном. Он принес Турции большие преференции.
Отказав Вашингтону в присоединении к антииракской коалиции (2003), Анкара провернула успешную операцию. Америка, как считают некоторые наблюдатели, осталась в накладе, ибо упустила Багдад, утратила некоторые рычаги управления нефтяным регионом. Согласно альтернативным мнениям, ей это нужно было ради создания атмосферы хаоса.
При всех раскладах демарш Турции как традиционного партнера, она запомнила. Как показали последующие события, это наложило отпечаток на их взаимоотношения соответствующим образом.
К концу нулевых годов турецкому истеблишменту удалось развернуться, ведь именно Анкара после падения Багдада подоспела к Эрбилю первой с плотным портфелем деловых предложений. Американский спецназ к тому моменту взял мятежный север Ирака в плотное кольцо защиты от внешних угроз. И стабильность быстро трансформировалась в экономическое благоденствие, а сливки от маленького чуда достались Турции.
В течение десяти с лишним лет турецкий бизнес успешно освоился в традиционно неспокойном регионе, да еще и с такой тревожной составляющей, как борьба курдов за самоопределение. Правительство Эрдогана не преминуло развить успех.
Противоядие по болезненной межнациональной проблеме было найдено в виде сближения с местным лидером Мустафой Барзани. Иракские курды по достоинству оценив прок от мирного сосуществования, сделали ответные шаги навстречу. Вскоре сформировалась платформа для взаимовыгодного партнерства. Заодно появилась почва для долгожданного компромисса во взаимоотношениях турок со своими курдами.
Однако мало кто предполагал, что с появлением на арене ИГИЛ под шумок заработанные дивиденды ершистых партнеров обесценятся вмиг. И уж тем более многим было невдомек, что в отличие от Аль-Каиды, представляющей собой сетевую структуру, новый террористический монстр явит миру проект в виде государственного образования.
Эта фишка и застала всех врасплох. Но в Турции поторопились увидеть в этой напасти еще один благоприятный шанс. И как показали дальнейшие события, грубо ошиблись.
Образ светлого ислама как мишень
Интернационализация радикального ислама до последнего недооценивалась многими силами в регионе. Кое-кто априори считал себя защищенным от угроз, изрыгаемых головорезами Аль-Багдади и других лидеров радикальных групп, составивших костяк управленцев квазигосударства. И как показали дальнейшие события, ИГИЛ вынесло приговор всем без исключения исламистам, кто не разделял его целей.
Врагами были объявлены и те, кто застолбил за собой роль выразителей интересов так называемого цивилизованного светского ислама.
В обличительной кампании задачи турецких исламистов, возглавляемых Эрдоганом, не то чтобы девальвировались, а в одночасье рухнули. Анкаре не зачли даже то, что правительство страны в течение долгого времени пассивно помогало ИГ, не мешая доставке снаряжения, переправке живой силы с использованием турецкого транзита.
В результате турки с опозданием, но все ж пришли к пониманию, что проект ИГ создан и реализуется не только против шиитов, алавитов, терпимо настроенных суннитов, но и против всех, кто настроен на лидерство в регионе. Это означает, что попытка отдельных государств избавиться от удавки управляемости обречена, и ИГИЛ, как ни странно, перво-наперво бескомпромиссно в противостоянии с единоверцами.
Таким образом, концепция нового прорыва, которую планировали турецкие исламисты, столкнулась с непреодолимым барьером. Оборотной стороной проблемы стала угроза поглощения радикалами региональных активов Турции. Параллельно обозначились угрозы для ее внутреннего потенциала. И стало очевидно, что за свою прыть она может расплатиться национальной нестабильностью.
Как ни пыталась Анкара держаться подальше от прямого участия в антиигиловской кампании, дабы не вызвать гнев джихадистов, все обернулось с точностью до наоборот. Но складывающемуся антагонизму между турецкими исламистами и ИГИЛ есть и иная причина.
Географический аппетит джихадистов растет со стремительной скоростью. Территория нынешней Турции в планах Аль-Багдади обозначена в виде зоны стратегических интересов на траверсе к Европе. Отсюда и поспешность в превентивных действиях Анкары, которая все настойчивее стучится в американские двери.
Сирийский котел и расчеты заправил
Давние партнеры уже выходят на уровень полного взаимопонимания. Турция осознала бесперспективность собственных намерений возглавить исторический исламский поход. Ей самой навязывают игру крайние течения, подкармливаемые саудитами, катарцами и прочими монархиями, в среде которых турок никогда особо и не жаловали.
Архаично настроенная арабская когорта приучена быть в обойме американской стратегии. Сбой в многолетних отношениях, случившийся в связи с контактным сеансом по ядерной программе Ирана, скорее стал чем-то вроде внештатного эксцесса. И теперь, когда страсти арабского своенравия улеглись, все возвращается в привычное русло.
Предстоящий визит саудовского короля Салмана в Штаты позволит убрать шероховатости, избавиться от всего, что на время породило этап непонимания между давними партнерами.
Турция ведь тоже числится в команде американских вассалов, но ей почему-то не прощается региональная самодеятельность. Может ли причиной столь очевидной избирательности быть отсутствие у нее нефти?
Скорее нет. Ее подвел соблазн. Анкара явно поторопилась к геополитической распродаже, которую проанонсировала Америка, вынося на аукцион неспелый приговор Башару Асаду. И на ее наживку клюнула Анкара, которая за сенью призрачных преференций не узрела плотный кордон рисков.
Ей не терпелось закрепить успех, завоеванный в иракском Курдистане, отхватить новый лакомый кусок, что называется, у порога. Однако стратеги нынешней турецкой политики недооценили расчеты влиятельных кругов, которые инициировали большую войну во имя перераспределения экономических паев на стратегическом ближневосточном направлении.
Сирийский котел, куда Эрдоган шагнул с неподражаемой уверенностью, оказался настоящей трясиной, где его поджидал ступор, переросший в громкое фиаско. И теперь контрабандная нефть, которая в незначительных количествах перепадает Анкаре от игиловской натуральной торговли, далеко не компенсирует издержки, выпавшие на долю Турции в ее близорукой ближневосточной игре.
Плата за провал
Но хорошо, если просчеты Анкары не аукнутся еще большими потерями от ползучих поползновений джихадистов. Наравне с курдскими боевиками Сирии, что были вынуждены ощутить на себе жалящий эффект ударов бомбардировок турецкой авиации, крайние исламисты тоже вынашивают планы реванша в отношении северного соседа. У них с цивилизованными исламистами Эрдогана особые счеты. И в случае, если произойдет синхронизация ответных действий старых и новых недругов, Турции придется не сладко.
В качестве выхода из непростой ситуации ей приглянулся вариант возвращения союзнических отношений с Америкой в прежний формат. Это можно квалифицировать и как форму замаливания грехов.
Другими словами, Анкара сегодня вынуждена выкупить доверие американцев, чтобы не стать легкой добычей для пестрой джихадистской братии, действия которой все больше напоминают повадки голодной волчьей стаи, почуявшей след уязвимой жертвы.
Но как это обычно бывает, за ошибки перед сюзереном иногда приходится расплачиваться по особой статье. Как становится известно из дипломатических источников, американцы, проявляя готовность к компромиссу, готовят Анкаре пренеприятный сюрприз.
В планируемом проекте Трансатлантического торгово-экономического партнерства Европейского Союза и США с дружественными странами предполагается беспошлинный ввоз американских товаров на рынки ближневосточных стран. Турция уже обозначена в качестве одного из важных звеньев рыночной цепи, куда будет проложен маршрут эксклюзивного экспорта.
По предварительным скромным подсчетам потери Анкары от предоставления режима наивысшего благоприятствования деловым кругам Запада составят до 3 миллиардов долларов в год.
Участие в данном проекте и станет статьей возмещения на пути восстановление доверия с союзником. Заодно кабальное сотрудничество сыграет роль напоминания о том, что самостоятельное участие Анкары в региональной игре не может превратиться в норму.
Стало быть, Ближний Восток, что с нефтью, что без нее, так просто не подчинится тем, кто проявил неосмотрительность в выборе смелых целей и уж совсем неадекватных средств к их достижению.
haqqın.az