Создаст ли TANAP новую систему союзов?

Политика или экономика? Какая из этих сфер человеческой жизни преобладает на просторах мировой политики? События ближайших недель приблизят нас к ответам на поставленные вопросы. Глобальный энергетический рынок предвкушает масштабные изменения. Не успели высохнуть чернила на рамочном соглашении по иранской ядерной программе, как Тегеран объявил о намерении присоединиться к Трансанатолийскому газопроводу (TANAP), чем вызвал озабоченность у таких региональных игроков, как Саудовская Аравия и Израиль. Турция готова продвигать иранскую инициативу. Тем более что США всеми силами пытаются пробить дорогу Ирану на европейский газовый рынок, форсируя для этого переговорный процесс в швейцарской Лозанне. 7 апреля начинается визит президента Р. Эрдогана в Тегеран, где стороны обсудят вовлечение ИРИ в формируемую газовую магистраль. Никакой сенсации не произошло. Ещё в январе 2015 г. представители исламской республики информировали Азербайджан и Туркменистан о планах по участию в ТАNAP. Тогда турецкие власти поспешили уведомить Москву о том, что проект транспортировки азербайджанского и туркменского газа не угрожает «Турецкому потоку». Азербайджан оказался между двух огней. С одной стороны, вовлечение Тегерана в газовый проект усиливает экономическую значимость так называемого «Южного газового коридора», позволяя комиссару ЕС по делам энергетического союза М. Шефчовичу и далее спекулировать на тему того, что Брюссель «нашел замену» российскому газу. А с другой стороны, присутствие Ирана девальвирует лидирующую роль Азербайджана в проекте, на чём многократно делает акцент президент И. Алиев.

И дело здесь уже не в прибыли, которую Баку может получить от продажи Тегерану долевого участия в TANAP. Речь идёт о политике. Иран по-прежнему рассматривает Азербайджан в качестве зоны своих геополитических и исторических интересов, что при (потенциально) усиливающейся экономической взаимозависимости этих стран может стимулировать внутриполитические изменения в Баку. Неслучайно за день до визита Эрдогана в Тегеран,Алиев отправился в Эр-Рияд. Азербайджан пытается сбалансировать Иран при помощи Саудовской Аравии, что предполагает вовлечение в комбинацию и еврейского государства. С учетом того, что в скором времени Турция и Иран урегулируют (через арбитражный суд в Стокгольме) вопрос цены за поставляемый Анкаре иранский газ, Азербайджан рискует остаться с Ираном один на один. Придётся выбирать: вместе или против? Других вариантов здесь быть не может. Ни саудовцы, ни израильтяне не потерпят реверансы Баку в сторону Тегерана.

Преувеличивать значение поездки турецкого лидера в Иран не стоит. Турки и иранцы оспаривают власть на территории Ирака, Сирии и Йемена. Однако это не мешает Тегерану, отключенному от международной финансовой системы SWIFT, осуществлять иностранные перечисления через турецкие банки. Есть ещё одно обстоятельство, о которым часто забывают сказать: Турция потребляет более 90% иранского газового экспорта, который оплачивается не долларами или евро, а золотом. Причём введение санкций в отношении Тегерана лишь удвоило импорт драгметаллов из Анкары, уточняет журнал Forbes. Этот факт прокомментировал и аналитик Дж. Рикардс в книге «Смерть денег: коллапс международной финансовой системы», утверждая, что именно золотом Турция оплачивает газ из Ирана, доля которого на местном рынке составляет 18%, уступая первенство России. По мнению Рикардса, санкции США и Евросоюза превратили Иран в страну, использующую золото как средство платежа. Издание Аl-Monitor.com идёт ещё дальше, уточняя, что операции Тегерана со внешним миром происходили при посредничестве турецкого Halkbank. Журналист Ф. Таштекин (Taştekin) из газеты Radikal посвятил этому вопросу отдельное расследование, по итогам которого установил, что «золотые» операции иранских бизнесменов через Halkbank послужили основой для коррупционного скандала «Большая взятка», прогремевшего 17 декабря 2013 г. Таштекин подсчитал, что из Турции в Иран завезено золота на сумму более $8 млрд. А после того, как Соединенные Штаты запретили в июле 2013 г. экспорт золота в ИРИ, в Турции этого драгметалла накопилось на $13 млрд.

Несмотря на противоречия между Турцией и Ираном в Сирии, Ираке и в Йемене, финансовая политика двух стран демонстрирует завидное единство. Р. Эрдоган и Х. Рухани имеют больше точек соприкосновения, чем может показаться на первый взгляд. И. Алиев это учитывает. Азербайджан вынужден лавировать и выстраивать альтернативные межгосударственные конструкции, которые без опоры на союз с Россией теряют всякий смысл: Саудовская Аравия погрязла в йеменском кризисе надолго, а Израиль видит в Иране не только политического, но и энергетического (газового) конкурента на европейском рынке. TANAP в его обновленном варианте угрожает Москве, но ещё больше этот газопровод может навредить Баку. Газета «Ведомости» считает, что при линейном развитии событий Иран может вытеснить Россию с европейского рынка газа к 2030 г. Сомнительный прогноз, особенно с учётом того, что международные отношения напоминают скорее спираль, а не линию.

Флагманом ТАNAP остается корпорация ВР, которая выступает оператором месторождения Шах Дениз (28,8%). Если с Азербайджаном у британцев складывается всё гладко, то с Ираном дела обстоят довольно сложно. За XX век Тегеран дважды пошёл на национализацию нефтегазовой промышленности — в 1951 и в 1979 г. Однако теперь конъюнктура меняется: после отмены международных санкций Shell может вернуться на Южный Парс, продолжив его освоение. Газета Guardian уже обратилась к иранским властям от имени отрасли с призывом «обеспечить привлекательные стимулы». Интрига развивается.