Даниял Бамматов
Данная статья была опубликована нами с Рамазаном Алпаутом в издании lenta.ru. В этом же блоге размещен более полный вариант без сокращений, сделанных в выше указанном издании.
***
История взаимоотношений России и Турции насчитывает более 500 лет. На протяжении всего этого времени их интересы часто пересекались, так как исторически две Империи всегда были обречены на плотное взаимодействие и жесткое противостояние. Ведь расширяясь территориально, Российская Империя включила в свой состав почти все тюркоязычные народы, в то время как Османская Империя превратила в своих подданных многих православных и славян в Восточной Европе. Также османы покорили Византию, преемником которой Россия всегда себя считала.
В 1920-х годах, когда Россия, наконец, закончила гражданскую войну и одержала победу над иностранной интервенцией, а Турция, в свою очередь, боролась за национальную независимость против могущественного блока Антанта, произошло одно из наиболее значительных событий в истории российско-турецких отношений – подписание «Договора о дружбе и братстве между РСФСР и Турцией». Этот договор стал первым в истории шагом на пути преодоления антагонизма между нашими странами. В тот период сложился парадоксальный, на взгляд современников, союз российского и турецкого народов. Именно тогда мы серьезно задумались об урегулировании противоречий, начале нового и позитивного витка взаимоотношений.
Генерал Али Фуад-паша впоследствии писал о тех событиях:
«В то время, когда в России утвердился новый режим, мы много думали о прекращении турецко-русской вражды, посеянной царями, и об укреплении братства и дружбы между нашими народами».
Сегодня символичным является тот факт, что с российской стороны договор подписали Народный комиссар по иностранным делам РСФСР Георгий Чичерин и российский тюрок (кумык), член ВЦИК РСФСР Джелал Коркмасов, много сделавший для налаживания российско-турецких отношений. С 1909 года Коркмасов даже издавал на свои средства первую в Османской Империи русскоязычную газету «Стамбульские новости».
Так, российский чрезвычайный и полномочный посол в Османской империи гофмейстер Н. В. Чарыков писал министру иностранных дел А. П. Извольскому:
«По-видимому, Коркмасов умеренных взглядов и человек больших дарований. (…) Я считаю его частную инициативу в журнальном деле предпочтительной казенному почину, и в данном случае думаю, что «Стамбульские новости» будут способствовать осуществлению нашей общей программы дружественного сближения с Турцией на почве культурных и экономических интересов».
Джелал-Эд-Дин Коркмасов — член ВЦИК РСФСР и ЦИК СССР, с 1931 года заместитель председателя Совета Национальностей ЦИК СССР, в 1921-1931 гг. Председатель Совета Народных Комиссаров Дагестанской ССР
Для России «договор о дружбе» стал крупнейшей дипломатической победой, заложивший на длительное время между Первой и Второй мировыми войнами прочную основу дружеских отношений с Турцией. Благодаря этому сотрудничеству Советская Россия обеспечила безопасность на Черном море и прочно укрепила границы Кавказа. Также успешно были прерваны планы Запада по развязыванию новой войны на Северном Кавказе.
Почти век спустя современный этап российско-турецких отношений можно считать столь же поворотным. В ходе официального визита президента Путина в Турецкую Республику было сделано несколько сенсационных заявлений. Во-первых, президент Путин объявил об отказе от проекта «Южный поток» в силу того, что Болгария ведет себя не как суверенное государство, а по правилам, которые диктует Брюссель. Решение стало неожиданным для всех, однако, этим дело не закончилось. После переговоров президенты двух стран объявили, что будет запущен альтернативный проект – трубопровод в Турцию с возможностями, сопоставимыми с проектом «Южный поток». Помимо этого, в ходе переговоров Россия и Турция заключили восемь разного рода соглашений, в соответствии с которыми, товарооборот должен составить 100 млрд. долларов к 2020 году.
Из недавних договоренностей можно также выделить сотрудничество в сфере безопасности инфраструктуры и изучение турецкой стороной возможностей отмены загранпаспортов для российских граждан. Таким образом, стороны выразили намерение стать более важными партнерами друг для друга, сделав отношения стратегическими, а торговлю более масштабным.
Между тем, часть российской и турецкой экспертной среды сделали более сдержанные выводы по данному сближению. Так, российское руководство обвиняли в том, что соглашение сделает страну более зависимой от Турции, дав последней ключевую роль в транзите российского газа в Европу.
Действительно, отказ от «Южного потока» вновь исключает возможность прямых поставок в Евросоюз через ее члена — Болгарию. И в этом смысле Турция становится для нас «новой Украиной».
Что касается самой Турции – по мнению турецких экспертов, она входит в еще большую зависимость от российского газа. Ведь с появлением нового газопровода, доля России в общем объеме турецкого импорта этого сырья увеличится с 57 до 70 процентов.
В этих условиях между нашими странами формируется то, что мы называем «конструктивной взаимозависимостью», выстраивающую новую парадигму взаимоотношений на многие годы вперед. Потому что в комплексе, для обеих стран, это можно определить именно как взаимозависимость, а не зависимость. И в этом смысле, сотрудничество от этого должно только укрепиться.
Даже если учитывать намерения Турции диверсифицировать поставки через освобожденный от санкций Иран, сломать «паритет зависимости» это вряд ли поможет.Безусловно, в случае отмены санкций, в каком-то объёме Иран может снизить долю России в поставках, но этот объём ограничен, и Турция это прекрасно понимает. Выстраивая долгосрочную стратегию, Анкара берет в расчет всю ту напряжённость, которая часто появляется на Ближнем Востоке. Поэтому входить в большую зависимость от игрока, позиции которого на рынке пока непонятны, турки не будут. Пытаться диверсифицировать, играть на этом для выбивания дополнительных скидок от России, Турция, конечно, попытается. Но зависимость от России в энергетике все равно уже станет большей, нежели сегодня. К тому же, в козырях у России имеется контракт на строительство АЭС в Турции.
Между тем, снятие санкций с Ирана приведут к наращиванию региональных амбиций Тегерана, что противоречит интересам Турции, на деле и интересам России, но на политическом уровне на данный момент это не признается. В частности, после переговоров «шестерки» в Лозанне по иранской ядерной программе российский министр иностранных дел отметил удовлетворенность результатами переговоров, тогда как в уже недалекой перспективе Иран может заменить Западу Россию и в политическом плане. До сих пор Россия играла роль медиатора между Западом и Ираном, а после снятия санкций с Ирана и наложения их на Россию ситуация в корне изменится. Россия и Турция неизбежно станут и геополитическими партнерами, как только Иран начнет нарушать баланс сил. Поэтому чрезмерное усиление Ирана в регионе подтолкнет Анкару и Москву к еще более тесному сотрудничеству.
Скептики сближения России и Турции часто ссылаются на то, что данное партнерство имеет вполне конкретные границы, которые именуются членством Турции в НАТО. Одновременно, эти же скептики практически никогда не говорят о том, что в НАТО Турция является самой мощной армией после США. Более того, можно смело утверждать, что границы сближения Турции с Западом исчерпаны. И определены они были отнюдь не самой Анкарой, а как раз Западом. В Анкаре прекрасно понимают, что ее не примут в Европейский союз, а политика полуоткрытых дверей более не является для Турции мотивацией. Некоторые эксперты высказывают опасение, что Запад может оказать давление на Турцию в связи с ее сближением с Россией. Однако, этого, скорее всего, не произойдет. Турция – важный партнер США и Брюсселя на Ближнем Востоке, поэтому ее стабильность для них очень важна. Турция свою стабильность может поддерживать постоянно развивающейся экономикой. В этом смысле отношения Турции с Россией в какой-то степени в интересах Запада. И хотя Турция, скорее всего, не откажется от партнерских отношений с Западом, уже сложно будет называть Анкару исключительно частью Запада. Можно констатировать лишь то, что стратегия внешней политики Турции значительно изменилась в последнее время, по крайней мере, на деле.
Таким образом, можно говорить о том, что Запад поставлен в такое положение, когда он не может мешать сближению России и Турции, а последние продемонстрировали, что даже ряд вопросов современных международных отношений не стали преградой в наращивании партнерства. В их числе и сирийский вопрос. В сложившейся ситуации наметились точки соприкосновения. ИГИЛ, безусловно, является угрозой для Анкары, будучи в непосредственной близости от сирийско-турецкой границы. А для России – это центр терроризма, где скапливаются экстремисты, в том числе из нашей страны. В любом случае обе страны с опаской смотрят на ИГИЛ. Кроме того, яблоком раздора мог стать крымский вопрос. Однако Турция проявила значительную гибкость по отношению к крымской политике России. Символично, что первый международный рейс из аэропорта Симферополя после начала протестов Запада по поводу включения Крыма в состав России был сделан именно в Стамбул.
Анкара поняла, что путем конфронтации с Россией она ничего не сможет дать крымским татарам, а усиливая партнерство с Россией, сможет участвовать в жизни братского народа гораздо эффективнее. Вопрос экстрадиции запрашиваемых Россией подозреваемых в терроризме и экстремизме, кажется, тоже решен. В ходе последних переговоров подписано соответствующее соглашение. Теперь многие вопросы, служившие ранее преградой в отношениях между двумя странами, перестанут быть таковыми.
Показательным является пример, когда на конференции «Терские тюрки как культурный мост между Чеченской Республикой и тюркским миром», который прошел 16-17 декабря прошлого года в Грозном, глава исследовательского центра «КАФКАССАМ» (Анкара) Хасан Октай призвал Москву навсегда отбросить психологию «холодной войны» по отношению к тюркскому миру. Господин Октай выразил надежду на дальнейшее сохранение положительных тенденций в отношениях наших стран. И это не только его позиция. Как показывают статистические исследования в Турции, большинство турок поддерживают курс на сближение с Россией.
Хасан Октай – глава исследовательского центра «КАФКАССАМ»
В настоящее время, с учетом того, что экономический рост Турции замедляется (в прошлом году он составил чуть больше 4% против 9,2% в 2010 году), у нее появляется больше стимулов к расширению торговли на востоке, дабы не сбавлять темпов роста в своей экономике.
Низкий уровень НИОКР и собственных технологических разработок, а также отсутствие природного сырья для различных отраслей промышленности делают экономику Турции, уязвимой ввиду зависимости от экономик стран Запада – поставщиков современного оборудования и технологий. Для целей диверсификации экономики с этих позиций, сырьевой, научный и интеллектуальный потенциал России пришелся бы весьма кстати.
Турция, имеющая развитую пищевую и текстильную промышленность, имеет определенные преимущества с точки зрения инвестиционной активности в российских регионах, имеющих традиционно развитую промышленность – машиностроение, металлообработка, производство машин, станков, запчастей и электрооборудования. Наличие подобных отраслей дает возможность этим регионам экспортировать свою продукцию в Турцию, а на вырученные средства модернизировать и улучшать свое производство. Примечательно, что большинство этих российских промышленных регионов являются тюркскими или теми, что имеют значительный тюркский элемент в своем составе. Данный факт видится позитивным для установления более доверительных отношений между нашими странами.
Со времени распада СССР, Турция проявляет интерес к прямому сотрудничеству с субъектами Российской Федерации: в конце 1980-х годов были созданы и действуют Российско-турецкий деловой совет и Турецко-российский деловой совет — в рамках Комитета по внешнеэкономическим связям Турции (ДЕИК). В работе последних участвуют свыше 40 регионов России, более 150 турецких компаний и фирм. В частности, по итогам 2012 товарооборот Татарстана с Турцией составил около 3 млрд долларов, Саратовской и Ростовской областей — по 250 млн долларов.
В Татарстане было открыто самое первое консульство Турецкой Республики среди регионов РФ.
Хотя вопрос тюркских народов России не является предметом переговоров ни с одним из тюркских государств, очевидно, что при сохранении нынешнего вектора развития наших отношений они автоматически станут культурной основой для наращивания партнерства между вышеуказанными странами. В этом смысле Россия должна институционализировать тюркский фактор в стране. Прежде всего, Москве пора начинать использовать этот ранее нетронутый потенциал как инструмент внешней политики и наращивания экономического партнерства со странами региона. Примечательно, что Турция уже давно использует потенциал своих этнических меньшинств для продвижения своих интересов в арабском мире. Арабское население Хатая является важной составляющей отношений Турции и Сирии в условиях кризиса и отсутствия официальных контактов. Мы все стали свидетелями ревизии Анкарой курдского вопроса, когда вдруг курдский фактор из риска превратился в потенциал. У России еще больше возможностей. Да и соседний Казахстан довольно активно позиционирует себя как страна с не только сильным тюркским, но и славянским компонентом, и какой-либо проблемы с отсутствием лояльности славянского населения там нет. Что мешает России делать то же самое? Как представляется, ничего, что имело бы отношения к реальности. Только стереотипы и фобии. Москва должна стать активным игроком тюркского мира, но для этого необходимо усилить в себе подавлявшееся десятки лет тюркское начало. В Москве должна появиться сильная тюркская структура России, кроме того, штаб-квартиры некоторых общетюркских проектов должны также базироваться у нас в стране. Без усиления тюркского фактора внутри страны Москва всегда будет не субъектом, а объектом тюркского мира. Около 20 млн. человек в России относятся к тюркским народам. Такие субъекты федерации, как Татарстан, Башкортостан, Карачаево-Черкесия, Кабардино-Балкария, Дагестан, Республика Алтай, Якутия, Хакасия, Чувашия, Тува и многие другие имеют в своем составе значительный тюркский компонент.
В институциональной структуре Евразийского интеграционного проекта необходимо создать структуру для этнокультурных организаций, инкорпорированных по примеру Конференции неправительственных организаций Совета Европы, а содержательно функции данной структуры должны напоминать функции ЮНЕСКО в рамках региона. Новая структура могла бы заниматься культурой как основой, скрепляющей единство региона, четким ориентированием к общим культурным ценностям. Проекты данной структуры должны будут охватывать также сферу средств массовой информации, образования, технического и культурного обеспечения деловых мероприятий.
Даниял Бамматов
Рамазан Алпаут
Ссылка на оригинал: http://lenta.ru/articles/2015/04/21/rusturk/