Французский специалист по Ближнему Востоку Ален Родье однажды заметил, что «на Ближнем Востоке, как в пустыне с зыбучими песками, всегда бывает очень сложно». Надежных альянсов тут не бывает в принципе: вчерашний враг может превратиться в союзника и наоборот. Поэтому анализ событий в этом регионе мира с позиции строгой картезианской логики часто бывает ошибочным. Как показывает история, политика на Ближнем Востоке часто выстраивается с учетом традиций мышления, попыток переноса своей логики действий на партнера или оппонента. Действительно, если вести речь о Турции, то ее политическая практика несет в себе отпечаток национального своеобразия, как и избранные средства для реализации внешнеполитических задач. Не случайно турецкий колумнист Гекхан Баджык отметил на страницах Zaman, что «Турция переживает „странные времена», поскольку ее дипломатия наработала и научилась использовать искусство „болтаться между противоположными политическими полюсами», но с трудом приобретает навыки выработки и принятия новых самостоятельных решений». За примерами ходить далеко не надо.
В ходе своего визита в Эфиопию президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявил следующее: «Если Евросоюз выступает против исламофобии, то он должен принять Турцию в свой состав. Турция является членом НАТО, ОЭСР… Почему вы не допускаете нас в ЕС? Получается, проблема совсем в другом. Турция сегодня — сильная страна, и она не будет стоять под дверями ЕС и просить о членстве». Кроме того, Эрдоган подчеркнул, что «если Турцию не примут в ЕС, то она пойдет своим путем». Ранее в Брюсселе премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу также объявил, что «если нас не хотят взять в ЕС, мы не будем сидеть внутри рефрижератора. История решит». При этом Давутоглу уточнил: «Появилась необходимость нового мира, новой Европы и новой Турции, что основывается на всеобъемлющем социально-политическом диалоге, устойчивом развитии экономик, политической стабильности и действенном порядке в соседних регионах. В этом значении Турция является позитивным приобретением для ЕС. И Евросоюз является стратегической целью для Турции».
В таком контексте пошаговые действия Турции в отношении России, включая отказ присоединяться к западным санкциям из-за кризиса на Украине, возможность перехода с ней во взаиморасчетах на национальные валюты, перспективы присоединения к зоне свободной торговли с Евразийским экономическим союзом, участие на правах партнера по диалогу с Шанхайской организацией сотрудничества (ШОС), а также газовый альянс, могут рассматриваться не как проявление многовекторной внешней политики, а как средство давления на Брюссель с целью ускорить переговорный процесс интеграции. Если это так, то речь можно вести о многоходовой интриге, а не о принципах, о чем свидетельствует заявление Давутоглу на международном форуме в Давосе: «В настоящее время Турция реализует ряд проектов, имеющих важное значение для энергетической безопасности Европы. Одним из таких проектов является Трансанатолийский газопровод (TANAP). Помимо этого, мы ведем переговоры с Россией о реализации „Турецкого потока», с помощью которого „Газпром» сможет поставлять газ в ЕС с нашей помощью. Однако рассмотрение проекта не означает, что Анкара сказала „да». Если Турция все же примет предложение России по строительству газопровода в обход Болгарии, то об этом будет сразу же официально объявлено. Но любое решение Турции по этому вопросу — внутреннее дело страны, и ни у кого нет права критиковать решение Анкары!»
Выстраивается любопытный геополитический силлогизм. Азербайджан и Турция ведут работы в рамках проекта строительства Трансанатолийского газопровода (TANAP), который объявлен ЕС приоритетным, поскольку он позволит транспортировать азербайджанский газ через всю территорию Турции до ее границы с Европой. Правда, далеко не в тех объемах, которые предусматриваются «Газпромом», но все же. Турция, импортирующая из России 60% потребляемого ею газа, и которая больше всех выиграет от строительства газопровода «Турецкий поток», продолжает разыгрывать «карту» TANAP в отношении ЕС, России и Азербайджана. В отношении ЕС речь идет о выстраивании потенциальных «угроз» для Брюсселя, Анкара дает понять: ее возрастающая энергозависимость от России может сказаться на эволюции внешней политики «в сторону от Европы». При этом Анкара не скрывает, что маргинализация TANAP приведет к ослаблению влияния Запада в Турции и в Закавказье, прежде всего, в Азербайджане. К тому же заместитель председателя Еврокомиссии (ЕК) по Энергетическому союзу Марош Шефчович «исключает успех российского проекта „Турецкий поток»». По его словам, «заявленная мощность трубопровода в 63 млрд кубометров природного газа в год превышает спрос потенциальных клиентов, в том числе из Турции и стран Юго-Восточной Европы». Если это так, то зачем ЕС нужен TANAP?
Недавний визит президента Азербайджана Ильхама Алиева в Германию, который состоялся по инициативе канцлера Ангелы Меркель, как писал один из закавказских экспертов, «оставил немало информации для размышлений». В ходе пресс-конференции по итогам этого визита Меркель особенно подчеркивала «растущую значимость Азербайджана как партнера Европы». Акцент делается на наличие в стране запасов нефти и газа, а также на проект «Южного энергетического коридора» как альтернативы «российско-турецкого газового маневра», хотя немецкие эксперты не исключают формирование энергетического треугольника Москва — Баку — Анкара. Если Анкара давит на Брюссель необходимостью активизации переговорного процесса по интеграции в ЕС, то Баку обговаривает свое участие в западной «игре» необходимостью урегулирования карабахского конфликта по своему сценарию. Кстати, президент Ильхам Алиев (говоря об украинском кризисе) уточнил, что «ко всем конфликтам, в результате которых нарушается территориальная целостность государств, должен быть осуществлен единый подход — то, чего Азербайджан ожидает от Запада». Имел ли Алиев в виду Минское соглашение с участием Донецка и Луганска и проецирует ли он этот переговорный процесс на возможное участие Степанакерта в карабахском урегулировании? Пока не ясно.
Вернемся к Турции, которая (по словам Давутоглу) выступает в роли «помощника» России. С одной стороны, Анкара дает понять, что в случае ее отказа от проекта «Южный поток» она получает выход на энергоресурсы не только Азербайджана, но также и Ирана с Туркменистаном, компенсируя возможные потери. А с другой — пытается решить приземленную задачу уже в роли потенциальной транзитной страны: добиться снижения цены на поставляемый российский газ. Как заявил в этой связи министр энергетики и природных ресурсов Турции Танер Йылдыз, «мы уже провели две встречи с нашими российскими партнерами по поводу скидок на газ», но «пока согласия нет, хотя есть убежденность в том, что стороны придут к компромиссу». Напомним, что президент России Владимир Путин во время визита в Турцию заявил о предоставлении Анкаре с 2015 г. скидки в размере 6%, подчеркнув готовность снижать цены и дальше. В целом такое прочтение ситуации совпадает с версией, высказанной газетой New York Times о том, что «палки в колеса „Турецкого потока» может вставить сама же Турция», делая акцент на «попадании в более жесткую зависимость от российских энергетических поставок».
Москва тоже ведет свою контригру. В конце прошлого года премьер-министр России Дмитрий Медведев заявлял, что «с „Южным потоком» история довольно печальная, проект сорвался, и объективно он заморожен». По его словам, «болгарские власти подвергались давлению со стороны Евросоюза и США, и в таких обстоятельствах Россия не видит перспектив для развития проекта». «Будем увеличивать мощности „Голубого потока» и создавать хаб на территории Турции, откуда газ может поставляться в другие страны. Это не менее интересная идея», — отметил Медведев. На днях глава правительства уточнил позицию, заявив, что «решение России выйти из проекта „Южный поток» было вынужденным шагом, а не политическим и не эмоциональным»; «все попытки России начать работы по проекту ничем не закончились, и нас заставили уйти из проекта». Напомним, что ранее президент Путин заявлял, что «вопросы с волокитой по строительству „Южного потока» связаны только с соображениями политического характера, в данном случае, точно совершенно, политика вредит экономике, наносит ущерб». Эксперты, привыкшие к строгой картезианской логике, теперь теряются между политикой и экономикой.
«Газпром» уже выделил средства на реализацию турецкого проекта. Как считает агентство Bloomberg, проблема сейчас уже не в цене, а в «более крупном сдвиге в игре»: «Газпром» отказался от попыток приобрести 100% газового трубопровода Opal, расположенного на территории Германии. Он также вышел из находившихся на продвинутой стадии переговоров о сделке по обмену активами, в результате которой Wintershall, дочернее предприятие компании BASF Group, получило бы активы в Западной Сибири в обмен на полное владение «Газпромом» акциями этой немецкой компании, работающей на внутреннем рынке Германии. Что касается Турции, то глава «Газпрома» Алексей Миллер в эфире телеканала «Россия 24» заявил, что «строительство газопровода в Турцию позволит обнулить риски, связанные с транзитом газа через Украину». По оценкам экспертов British Petroleum Group (BP), в 2035 г. Европейский союз будет импортировать на 49% больше газа, чем в 2012 г. А это означает, что Москва намерена перевести энергетический транзитный центр в Восточной Европе с Украины в сторону Турции, укрепляя позиции Анкары в переговорах с Брюсселем, но вряд ли открывая для нее европейскую перспективу.
«Партия» продолжается. До конца января должны состояться переговоры при посредничестве ЕС по обеспечению продолжения поставок газа из России на Украину вне заключенной с помощью Брюсселя сделки, срок которой истекает в конце марта. 9 февраля министры энергетики южных, центральных и восточных государств Евросоюза проведут переговоры в Болгарии. У них также запланирован визит в Баку. Возможно, ЕС пытается найти компромиссный вариант выхода из ситуации: сохранить Турцию и Азербайджан в своей обойме, а также задушить в зародыше русско-турецкий энергетический альянс, чтобы сохранить свое влияние в Черноморско-Каспийском регионе, на Ближнем Востоке и в Закавказье.
Как пишет в этой связи турецкая Yeni Safak, «в работе находится закулисный план, побуждающий Запад к геополитическим жертвам, на которые он не готов, а что касается Турции, то ей предстоит сделать выбор». «Мы высоко ценим самостоятельность решений Турции, в том числе по вопросам экономического сотрудничества с Россией. Турецкие партнеры не стали жертвовать своими интересами ради чьих-то чужих политических амбиций», — говорил Путин в Анкаре. Однако ресурс балансирования между полюсами практически исчерпан. Как пишет польская Gazeta Wyborcza, скоро будут найдены ответы на вопросы, почему «Россия делает такие подарки Турции (скидка на газ, строительство ядерного реактора за $20 млрд), которая осудила аннексию Крыма и объявила себя защитницей крымских татар, а в Сирии активно стремится свергнуть режим Асада, который полностью поддерживает Москва». Восток — дело тонкое.
Станислав Тарасов — шеф-редактор Восточной редакции ИА REGNUM
26 янв. 2015
Источник — regnum.ru