Эксклюзивное интервью Vesti.Az с известным российским историком и политическим аналитиком Олегом Кузнецовым.
— Олег Юрьевич, мировое армянство отмечает очередную годовщину «геноцида армян». Вы изучали тему «геноцида армян». Что же в действительности произошло в Османской империи в 1915 году? Почему жертвами «кровожадных турков» в многонациональной Османской империи стали именно армяне?
— Сразу же не могу не указать на некорректность большинства тезисов этого вопроса. Геноцид, если рассматривать его в той формулировке состава преступления, которая принята в международном гуманитарном праве, представляет собой в условиях войны преступную деятельность, направленную на физическое истребление какой-либо категории людей по определенному формальному доминантному признаку, например, по признаку национальной принадлежности, вероисповедания, сословной принадлежности, материального благосостояния и т.д. Таким образом, геноцид с формально-правовой точки зрения — это не событие и даже не совокупность событий, это, если хотите, политика государства или, скажем, оккупационной администрации, имеющая определенную протяженность во времени. Поэтому отмечать очередную годовщину геноцида просто невозможно. Можно поминать дату начала этого процесса или дату его окончания. Поэтому с точки зрения логики и здравого смысла сама формулировка «годовщина геноцида армянского народа», кто бы ее не применял, звучит чудовищно нелепо и абсурдно. Она противоестественна законам человеческого мышления, и, видимо, именно поэтому используется в качестве клише в арсенале идеологической войны, так как в силу своей несуразности хорошо запоминается. На этом и построены техники НЛП — нейролингвистического программирования. И за примерами того, что они хорошо работают, далеко ходить не надо: азербайджанская сторона отрицает факт «геноцида армян» (кавычки — Ред.) в Османской империи, но, тем не менее, использует эту придуманную кем-то логически абсурдную формулировку.
Во-вторых, что касается Вашего вопроса о том, что я якобы изучал «геноцид армян». Еще раз повторюсь, геноцид — это вид уголовного преступления против мира и безопасности человечества. Следовательно, чтобы квалифицировать совершение этого преступления, необходимо совершить следственные и судебные действия, чтобы совокупность преступлений военного времени была признана геноцидом. Одного политического признания в этом вопросе явно не достаточно. Оно потому и является политическим, что обслуживает интересы политических элит и стоящего за их спиной крупного бизнеса, но никак не интересы законности и правосудия. Судебного признания «геноцида армян» в Османской империи не существует, хотя это вполне могло быть сделано при подписании по итогам Первой мировой войны между странами Антанты и Османской империей 10 августа 1920 года Севрского мирного договора. Тогдашняя Турция находилась в полной политической и военной прострации, и вынудить ее на это страны-победительницы могли бы очень легко, ведь отказалась же она от всех территорий, где не проживали представители тюркских народов. Значит, на тот момент действия османских войск по отношению к мятежному армянскому населению геноцидом не считались и не выходили за рамки представлений того времени о правилах ведения войны, поскольку на тот момент уже имелись Гаагские международные соглашения 1907 года на этот счет. Вопрос о «геноциде армян» был поставлен гораздо позже…
Для чего я сделал весь этот историко-правовой экскурс? Да только для того, чтобы сказать, что изучать «геноцид армян» в Османской империи невозможно, поскольку его с точки зрения формально-правовой квалификации состава преступления геноцида в действиях османских военных и местных ополченческих формирований не было и быть не могло, поскольку состава уголовно-наказуемого деяния геноцида в то время человечество еще не придумало. А если бы придумало и запретило совершение подобных действий соответствующим международно-правовым актом, то вполне вероятно, что османские генералы и высшие офицеры, воспитывавшиеся во вполне европейском духе в европейских же военных академиях, конечно же воздержались бы от применения по отношению к мятежному армянскому населению жестких мер по обеспечению безопасности тыла действующей армии Кавказского фронта Первой мировой войны.
Если использовать логику идеологов теории «геноцида армян» в Османской империи, то за преступления геноцида на территории своих государств сегодня надо привлекать к политической и юридической ответственности истеблишмент Соединенных Штатов Америки за геноцид индейцев, королевскую династию Испании за геноцид морисков и мавров во времена Реконкисты, а заодно — инков и ацтеков, британскую монархию — за геноцид африканеров (буров), потомков нидерландских колонистов во время англо-бурской войны 1899-1902 гг. в Южной Африке, во время которой появились первые концентрационные лагеря, а против мирного населения стали использоваться бронепоезда, а нынешние власти Италии — за геноцид жителей Карфагена и защитников крепости Бейтар в Иудее во время очередного по счету восстания там местного населения против римского колониального владычества. Заодно можно обвинять японцев в геноциде айнов и корейцев, а заодно — филиппинцев и полинезийцев, китайцев — в геноциде манчжуров, венгров — в геноциде румын, румын — в геноциде цыган и т.д. Словом, везде, где есть конфликт интересов государств и образующих их этносов, в исторической ретроспективе всегда можно найти или нафантазировать примеры преступлений геноцида.
В частности, буквально на прошлой неделе о «геноциде румын в СССР» стали заявлять некоторые националистически настроенные парламентарии Молдовы, ориентированные на объединение своей страны с Румынией… Вот почему вирус политического признания факта геноцида какого-либо народа без наличия на то достаточных юридических оснований и принятого в соответствии с ними решения Международного уголовного суда настолько заразен.
— Однако, как мне кажется, Вы умышленно уходите от ответа на вопрос, чем же тогда были события, которые, как Вы сами выражаетесь, некоторые политики называют «геноцидом армян в Османской империи»?
— Чтобы у ваших читателей сложилась адекватное понимание моей позиции по данному вопросу, необходимо сделать краткий предварительный экскурс в истории Первой мировой войны. Османская империя вступила в эту войну на стороне Германии и Австро-Венгрии только в декабре 1914 года, спустя почти полгода после ее начала, вынужденно, в результате военной провокации, совершенной германскими военно-морскими офицерами на турецкой службе. Османские сухопутные войска Анатолийской армии, действовавшей против войск русской Кавказской армии, имели задачей прикрытие государственной границы и отражения возможного вторжения со стороны России, которого она совершить из-за активной маневренной войны на полях Европы на тот момент объективно не могла. Войска Кавказского военного округа, реорганизованные по случаю войны в армию, не могли вести активных наступательных действий против Турции, поскольку были ослаблены выделением сил и средств 2-му Кавказскому армейскому корпусу для участия в Варшавско-Ивангородской операции в ноябре-декабре 1914 года.
Узнав об этом от своих германских союзников, соединения османской Анатолийской армии начали наступление против Карса и Батума, которое было остановлено русскими войсками в Саракамышском оборонительном сражении декабря 1914 — января 1915 года, в котором были задействованы все силы и резервы сухопутных сил обеих сторон на этом фронте. Саракамышское сражение с военно-стратегической точки зрения было проиграно османами, а также полностью исчерпало силы обеих противоборствующих сторон: боевые действия в Закавказье вновь активно начались только без малого через год, в декабре 1915 года, с началом Эрзерумской наступательной операции русской Кавказской армии. Именно в этот промежуток времени и случились те события, которые армянская сторона и поддерживающие ее европейские политики именуют геноцидом. Но я предлагаю посмотреть на них с военно-исторической точки зрения.
После Саракамыша у русских и османов объективно не осталось резервов, и они начали их формировать за счет местного населения: турки — из курдов, русские — из армян, бывших тогда подданными Османской империи. Созданием армянских дружин (добровольческих отрядов) занималось Армянское национальное бюро в Тифлисе, а общее число армянских добровольцев из числа подданных Османской империи, главным образом — из дезертиров из османской армии, в рядах русской армии составило до 25 тыс. человек. Уже в ноябре 1914 года четыре армянских добровольческих отряда батальонного состава по 1000 человек влились в ряды действующей армии на различных участках Кавказского фронта, которые при подготовке к Эрзерумской наступательной операции были переформированы в кадровые стрелковые части Российской императорской армии.
Успех русского наступления увеличил приток в части русской армии этнических армян, из числа которых в 1917 году было сформировано 2 стрелковые дивизии по 10 тыс. штыков каждая. Если учитывать боевые и санитарные потери той войны, используя соответствующие коэффициенты, с большой степенью вероятности можно говорить о том, что за годы Первой мировой войны на сторону войск русского Кавказского фронта перешло от 30 до 35 тыс. армянских мужчин, большинство из них — с оружием в руках. Каким же образом на все это должно было реагировать турецкое командование, несшее от дезертирства убыль гораздо большую, чем от боевых потерь? Естественно, полицейской «зачисткой» тыла своего фронта.
Считаю важным отметить еще одно обстоятельство: войска османской Анатолийской армии, действовавшей в Закавказье, тыловым районом имели территории так называемой Западной Армении, находившиеся в состоянии мятежа. Через эти территории происходило все снабжение османских войск, насчитывавших несколько сот тысяч человек, которые не могли довольствоваться только за счет местного населения. Чтобы не умереть с голоду, эти войска должны были обеспечивать безопасное прохождение к себе продовольственных транспортов из центральных районов империи, проводка каждого из которых превращалась в боевую операцию. Как справедливо отмечал археолог по образованию, ставший в годы Первой мировой войны полковником британской военной разведки на Аравийском полуострове Томас Лоуренс-«Аравийский», именно необустроенные коммуникации стали причиной военного краха Османской империи в годы той войны. А тактику войны на коммуникациях противника русские разработали за 100 лет до этого при разгроме похода на Россию французского императора Наполеона Бонапарта. Защита коммуникаций от атак местных инсургентов всегда сопровождается гибелью местного населения.
Обе стороны имели возможность получать резервы их других частей своих империй: русские — из Туркестана, турки — из Месопотамии (современного Ирака) и Хиджаза (части современной Саудовской Аравии), но делали это неохотно, т.к. местные народы сразу же поднимали восстания. Борьба в тылу противника за симпатии местного населения велась обеими сторонами: османы, используя идеи газавата и пантюркизма, спровоцировали в 1915 году восстания в Кабарде, Черкессии и даже в Казахстане, русские — в армянских провинциях Османской империи Ван, Эрзерум, Бейлис. Для проведения полицейских операций по охране тыла армии обе стороны активно использовали войсковые части, применяя самые жестокие репрессивные меры сообразно «законам военного времени» по отношению к местному населению. Так, с русской стороны этим занималось в полном составе Оренбургское и Семиреченское казачье войско, а с османской — иррегулярная курдская кавалерия. Поэтому, если быть буквально точным, то «геноцид армян» в многонациональной Османской империи в основной массе осуществляли не турки-османы, а этнические курды.
Как я уже говорил выше, набор военно-полицейских мероприятий по обеспечению тыла действующей армии, использовавшихся османами в 1915 году, был придуман далеко не ими, а англичанами в ходе войны с бурами в Южной Африке. Кстати, аналогичные действия осуществляли в Советском Союзе части войск НКВД, осуществлявшие депортацию части кавказских народов, крымских татар, ижорцев, ингерманландцев, немцев Поволжья в районы Сибири и Дальнего Востока. Инсургенты, захваченные с оружием в руках, расстреливались на месте, мужское население призывного возраста приравнивалось к военнопленным и интернировалось в концентрационные лагеря, все остальное население выселялось из прифронтовой полосы. Меры, как мы видим, по условиям военного времени были достаточно гуманными, и их геноцидом никто, кроме армян и ангажированных ими политиков, не считает. Расстрел перебежчиков, предателей и дезертиров никто из юристов считать военным преступлением, сами понимаете, не согласится…
К слову, этнические азербайджанцы в те годы также оказались расколоты в своих симпатиях. Подданные Российской империи покрыли себя неувядаемой славой в рядах Татарского и 2-го Дагестанского конных полков Кавказской туземной конной («Дикой») дивизии под командованием Великого Князя Михаила Александровича Романова, младшего брата российского императора Николая II. А вот жители Южного Азербайджана, входившего в состав Персии, являвшейся союзницей стран Антанты, поддались уговорам османских эмиссаров и подняли в том же 1915 году мятеж против персидского шаха, который подавляли Персидская казачья дивизия генерала барона В.Н. фон Майделя, офицерский состав которой составляли русские, и 3-я бригада Оренбургского казачьего войска.
— С каждым годом мы отмечаем, что армянской стороной искусственно завышается количество погибших армян во время событий 1915 года в Османской империи. Если сразу после тех событий речь шла о нескольких тысячах погибших, то сегодня армяне утверждают уже о полутора или даже двух миллионах. В связи с этим вопрос: сколько же всего погибло армян в результате тех событий?
— Завышение со временем численности потерь по мере удаления времени окончания войны — тенденция для военной истории привычная. В 1925 году военно-статистическим управлением Рабоче-крестьянской красной армии было выпущено справочное издание «Россия в Первой мировой войне», в котором были указаны потери русских войск — 325 тыс. убитыми, 37 тыс. отравленными газами, 750 тыс. ранеными, общая численность погибших и умерших от ран определялась в 460 тыс. человек. Когда я в середине 1980-х заканчивал советскую среднюю школу, то в курсе отечественной истории я учил совершенно иные цифры — 2,5 миллиона убитых и 10 млн. раненых. Фактически, на эту войну «повесили» все последующие потери — и гражданской войны, и «красного террора», и подавления антибольшевистских крестьянских восстаний. Аналогичную картину мы наблюдали и с исчислением потерь советского народа в годы Великой Отечественной войны: сначала говорили о 15 миллионах погибших, затем — о 18-ти, чуть позже — о 20-ти, сегодня говорим уже о 28-ми. Мы, профессиональные историки, прекрасно отдаем себе отчет в том, что в число этих потерь как бы «под шумок» включили и 2 миллиона советских граждан, которые добровольно перешли на сторону гитлеровцев и воевали в рядах вермахта, главным образом, на Западном фронте против союзников СССР по антигитлеровской коалиции.
Поэтому я хотел бы диверсифицировать ваш вопрос: о чем собственно идет речь? Об армянах, расстрелянных за дезертирство и участие в мятеже? О мирном населении мятежных областей, погибших при проводке колонн снабжения к частям османской действующей армии в Закавказье? Или о представителях депортированной части этого народа, погибших в условиях интернирования? Думаю, что последовательное суммирование разных категорий потерь, включая в их число стариков, умерших в те годы естественной смертью, и нерожденных и даже незачатых младенцев, и увеличивает их общую численность.
Хотя может быть и совершенно иное объяснение этого «арифметического феномена». Сначала под «геноцидом армян» подразумевалась полицейская операция курдских кавалерийских частей охраны тыла действующей османской армии в Закавказье в период между Саракамышским и Эрзерумским сражениями, проводившаяся на протяжении 1915 года. Затем временной период «геноцида» был расширен до 1920 года, до момента подписания Севрского мирного договора между Османской империей и странами Антанты. Затем в него включили период Войны за независимость Турции 1919-1923 гг., когда турецкие националисты под командованием Гази Мустафы Кемаля-паши Аттатюрка воевали за создание Турецкой республики против объединенных войск интервентов, в состав которой входили и вооруженные силы дашнакской Армении, сформированные на базе бывших армянских стрелковых дивизии Российской императорской армии. А в последних работах армянских авторов я с удивлением увидел совсем уж фантасмагорический поворот в трактовке периода «геноцида»: оказывается, он начался еще в 1909 году. В условиях такого разнообразия вариантов периодизации «геноцида армян» в Османской империи я не имею возможности насколько-либо определенно отвечать на ваш вопрос.
— Какова роль царской России и Франции в формировании армянского национализма и экстремизма накануне Первой Мировой войны?
— Ответ на этот вопрос также предполагает наличие некоторой преамбулы. Понятие «национальность» в государственно-правовом понимании этой дефиниции в Российской империи появилось только в феврале 1914 года с принятием имперского закона «О свободе вероисповедания». До этого времени оно в значительной мере заменялось понятием религиозной принадлежности человека. Поэтому для российского военного, гражданского или жандармского чиновничества понятия «армянский национализм» в принципе существовать не могло. В царской России этот геополитический фактор если и рассматривался, то в совершенно ином контексте — национально-религиозном. Для России армян как таковых не существовало, существовали армяно-григориане, псевдохристиане-монофизиты, не признающие Св. Троицы и триединой сути Бога, а поэтому близкие по своему вероучению к иудеям. Армяне в Российской империи, как и иудеи, считались «нежелательными элементами», но не по национальному, а именно по религиозному признаку. Но, с другой стороны, они были противниками османов, которые, в свою очередь, на протяжении, как минимум, трех столетий были геополитическими противниками русских в борьбе за геополитическое господство в Черноморско-Кавказском регионе. К армянам официальные власти Российской империи относились настороженно, но по сравнению с мусульманами — более благожелательно, памятуя про принцип «враг моего врага — мой друг».
Вот кто и разжигал в Европе армянский национализм в чистом виде, так это были французы. К началу ХХ века они в своей национальной истории имели уже более чем столетие национально-политического, а не национально-религиозного единства. Великая французская буржуазная революция 1789 года огнем и кровью истребила влияние какой-либо религии на сознание французов, в организации жизни которых место церкви заняли масонские ложи. Принципы организации французских масонских лож легли в основу всех европейских политических партий XIX века, преступных сообществ и террористических организаций. Не была исключением из их числа и армянская националистическая партия «Дашнакцутюн», которая по принципам своей деятельности ничем не отличалась от партии российских большевиков или социалистов-революционеров. И та, и другая имели политическое и террористическое крылья, которые для обеспечения финансирования своей деятельности не гнушались никакими источниками дохода. К слову, такую структуру имели большинство радикальных партий практически всех стран Европы — НСПАП и СА в Германии, «Шин фейн» и ИРА в Ирландии, ЭТА и ее боевое крыло в Испании…
При разделе сфер геополитических интересов между странами Антанты в зону интересов Франции по отношению к территории Османской империи были выделены арабский Ближний Восток до Аравии на юге и Евфрата на востоке. Геополитические интересы Франции в Передней Азии и на Ближнем Востоке свое визуальное закрепление получили в картах-приложениях к Севрскому мирному договору 1920 года. По тому же договору часть северо-восточных земель Османской империи вокруг городов Трабзон, Эрзерум и Ван передавались вновь образованной Армении, гарантом независимости которой являлась все та же Франция. Поэтому французские корни идеи «Великой Армении» не только очевидны, но и доказаны документами международной дипломатии. И только самоотверженная борьба турецкого народа под руководством Мустафы Кемаля-паши, названного за это Ататюрком, в годы Войны за независимость не позволила реализоваться геополитическим устремлениям французской внешней политики в Передней Азии. Как известно, Война за независимость 1919-1923 гг. завершилась для Турции подписанием 24 июля 1923 года Лозаннского мирного договора, согласно которому молодая Турецкая республика добилась отказа стран Антанты от создания «национального очага» армян, не позволив тем самым французам разыграть любезную им «армянскую карту». В принципе, армяне должны быть благодарны туркам, что те разрешили им в 1923 году остаться на территориях своего традиционного проживания и не депортировали их в ту же Францию, как это было проделано с греками, которые ранее, по условиям Севрского мирного договора, получали Восточную Фракию и район Измира, а по Лозаннскому миру все и без компенсаций выселялись за пределы Турецкой республики.
— Несмотря на готовность Турции открыть для армянских историков свои архивы и совместно изучить, проанализировать и дать оценку тем событиям, тем не менее, армянская сторона до сих пор не дала своего согласия на предложение турок. Как Вы считаете, почему армяне отрицательно относятся к самой идее совместного исследования турецких архивов? Может быть потому, что всплывет на поверхность вся правда о событиях 1915 года, которая разрушит миф о «геноциде армян»?
— В начале апреля я выступал с пленарным докладом на международном симпозиуме в Стамбульском университете и имел возможность пообщаться со многими моими турецкими коллегами. Я имею достаточно хорошее представление об уровне развития турецкой исторической науки и поэтому могу сказать, что она не выдерживает никакой критики. К сожалению, источниковедение как самостоятельная отрасль исторического знания в Турции находится в самом зачаточном состоянии, и в этой стране объективно нет нормальных условий для проведения серьезных и вдумчивых архивных исследований. Мне не очень удобно об этом говорить, но с трибуны этого симпозиума директор дворца-музея «Топкапы» профессор Ильбер Ортайлы говорил о своей мечте организовать российско-турецкую конференцию по истории отношений между нашими двумя странами в ХХ столетии для того, чтобы российские исследователи привезли им в Турцию из российских архивов новые документы по истории российско-турецких отношений. Пока я это не услышал своими ушами, я как к анекдоту относился к заявлениям своих российских коллег о том, что турецкие исследователи ездят в Россию, чтобы по нашим архивам изучать историю Турции.
Понимаете, когда объективная реальность такова, как я вам ее описал, ни о каком исследовании турецких архивов речи в принципе быть не может. Насколько мне известно, военные архивы Османской империи и Турции сохранились относительно хорошо, они разобраны и изучены, хотя и засекречены. Состояние архивов политических документов, насколько я понимаю, даже в вопросах подготовки первичной учебной документации является плачевным. Если это понимаю я, то это понимают и другие профессиональные исследователи. Поэтому скепсис армянской стороны по поводу предложения о совместном изучении архивов мне более чем понятен. Поэтому я полностью солидарен с услышанным во время симпозиума мнением, что Турции понадобится, минимум, 10 лет для того, чтобы подготовить свои архивы к приходу профессиональных исследователей. Поэтому еще минимум десятилетие мы будем слышать различные измышления на темы «геноцида» армян в Османской империи.
Что касается отказа армянских историков от изучения турецких архивов, их позиция мне хорошо понятна. В этом вопросе я буду рассуждать цинично, рискуя навлечь на себя гнев коллег по профессиональной корпорации. Кто-то из великих ХХ столетия сказал (кажется, это был Уинстон Спенсер Черчилль, лорд Мальборо): «История — это современная политика, опрокинутая в прошлое». История — политика конъюнктурная. Джордж Оруэлл в романе «1984» написал: «Кто контролирует настоящее, тот контролирует прошлое. Кто контролирует прошлое, тот контролирует будущее». К чему я все это сказал? Да к тому, что тема «геноцида армян» — тема конъюнктурная, чрезвычайно политизированная и финансово емкая. Но в основе своей она имеет пустоту, на основе которой политические амбиции, финансовые интересы и честолюбие создали идеологемму, исторический миф, который нельзя ни доказать, ни опровергнуть. Вокруг этого мифа, для его создания и ниспровержения, написано огромное количество книг и защищено диссертаций, сделано много научных имен. Этот миф стал частью нашего коллективного бытия, и даже сам факт того, что я даю вам это интервью, является частью бытования этого мифа, как бы я к нему не относился…
И вдруг, представьте себе, турки открывают свои архивы, а там… А там лежат документы о том, что «геноцид армян» осуществляли, скажем, не турки или курды, и даже не русские или французы, а марсиане. И этот факт документально доказан. Представляете, что будет тогда? Это означает только одно: все те, кто защищал или опровергал тезис «геноцида армян», кто делал на нем себе имя, кто зарабатывал деньги на написании и издании соответствующей псевдонаучной литературы сразу окажутся, ну, вы понимаете где… Вот почему ни один из современных историков «с именем» не согласится на участие в объективном исследовании этого вопроса на основании архивных документов. Как только они будут опубликованы, очень многие окажутся оплеванными. Вспомните судьбу Джулиана Поля Асанжа и его сайта WikiLeaks: опубликованные им документы, по большому счету, не раскрывают никаких секретов, но показывают подлость тех, чьи лица мы видим по телевизору.
Турки больше всех заинтересованы в обнародовании документов своих архивов, но не могут этого сделать по причине своей академической несостоятельности. Все прочие «исследователи» не будут этого делать, так как им придется отказаться от всех благ, которые они приобрели своими псевдонаучными домыслами, не подтвержденными объективными документальными свидетельствами. Поэтому тема «геноцида армян» окончательно будет закрыта не моим поколением историков.
— Как, кем и с какой целью создавался миф о «геноциде армян»?
— Знаете, в ответе на этот вопрос я придерживаюсь конспирологической точки зрения, позиции теории заговора. Лет 10-12, а то и 15 тому назад в мемориальной библиотеке музея-усадьбы Л.Н. Толстого «Ясная Поляна» я познакомился с книгой «сиониста № 1» Теодора Герцеля «Еврейская государственность», изданной, кажется, в 1903 году на русском языке, экземпляр которой с дарственной надписью был презентован автором графу Льву Толстому. Если внимательно почитать эту книжку и сопоставить ее содержание с последующим развитием событий в Европе в первой половине ХХ столетия, то складывается впечатление, что Вторая мировая война была развязана, а сопровождавшие ее ужас Холокоста — совершены только для того, чтобы у евреев появилась возможность обрести свою национальную государственность в Израиле.
Приблизительно то же самое можно сказать и об идее с «геноцидом армян», хотя тем самым я не хочу проводить никаких параллелей. Но во всем это меня смущает одно обстоятельство: первый раз история совершается в виде трагедии, во второй раз — в виде фарса… Поэтому если продолжать эту логическую цепочку дальше, каким сценическим жанром следует обозначать все прочие политические «геноциды»… Сами понимаете, что я имею в виду.
— Почему с каждым годом растет число стран, признающих «геноцид армян»? Это желание угодить армянскому лобби, христианское единение или просто, чтобы насолить Турции и не допустить ее вхождения в ЕС?
— Ответ на этот вопрос предполагает наличие двух аспектов — юридического и политического. С юридической точки зрения полицейская операция курдских частей османской армии против мятежного армянского населения по обеспечению безопасности тылы действующей в Закавказье армии признавать преступлением геноцида с позиции норм международного гуманитарного права невозможно. Это объясняется тем, что в международно-правовой оборот этот термин был введен только в декабре 1948 года с принятием Организацией Объединенных Наций «Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него». Данная Конвенция не содержит положений, которые допускали бы ее ретроактивное применение. Иными словами, ее нормы не могут быть применимы по отношению к деяниям, совершенным ранее ее принятия и вступления в юридическую силу.
Политическое признание «геноцида армян» какой-либо страной в лице своего парламента никакой юридической силы не имеет в силу указанных выше обстоятельств. Что же касается вашего вопроса о том, зачем это делают европейские государства и не только они, то на него может быть несколько вариантов ответов. Например, первой страной мира, официально признавшей на парламентском уровне «геноцид армян» стал в 1965 году Уругвай. Правда, в это время он участвовал в коалиционной войне вместе с Бразилией и Аргентиной против Парагвая, в которой погибло 90 % взрослых мужчин этой страны, а ее территория сократилась на треть. Вполне возможно, что уругвайские парламентарии тогда специально подняли этот вопрос, чтобы замаскировать своими военными преступлениями геноцид против парагвайского народа. Было это или нет на самом деле, сегодня это уже никто не скажет, а у парагвайцев нет такого мирового лобби как у армян, хотя именно этому народу стоит заявлять во всеуслышание о собственном геноциде.
Политическое признание Кипром «геноцида армян», безусловно, является ответом на существование де-факто непризнанной Турецкой республики Северного Кипра. Ливан, традиционно входивший в орбиту французского политического влияния на протяжении почти полувека, принял подобное решение в отместку своей бывшей метрополии, поскольку более пяти веков являлся колонией османов. В любой случае каждое государство, заявившее о своем политическом признании «геноцида армян», сделало это не без влияния политической конъюнктуры.
Несмотря на то, что «геноцид армян» был признан дважды Советом Европы в 1998 и 2001 годах, его официальное признание со стороны Турецкой республики не является обязательным условием для вступления Турции в ЕС. В условиях глобального экономического кризиса объединенная Европа не готова допустить на равных условиях на свой внутренний рынок эффективного производителя товаров народного потребления, которым является современная Турция, способная составить реальную конкуренцию многим загнивающим экономикам Евросоюза, например, Греции или Италии, с которыми у турок давние исторические и политические счеты. Для них вопрос признания Турецкой республикой «геноцида армян» в Османской империи является вопросом сохранения своей международной конкурентоспособности, поэтому вполне очевидно, что они будут цепляться за него до последнего, чтобы как можно дольше задержать своего потенциального конкурента у закрытых для него дверей ЕС.