Прошедшие 30 марта муниципальные выборы в Турции завершились победой правящей Партии справедливости и развития. Празднует победу и ее лидер – премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган. Результаты выборов были особенно важны для него, так как позволили премьеру сохранить пост и дали ему карт-бланш на осуществление жестких действий для укрепления собственной власти.
Экзамен для власти
30 марта граждане Турции выбирали местную власть – начиная от мэров городов и депутатов муниципальных собраний и заканчивая старейшинами деревень и руководителями городских кварталов. Обычно такие кампании считаются выборами «второго уровня». Но только не в этом случае. 53 млн турецких избирателей не просто голосовали за мэров и депутатов – от их решения зависело, сохранит ли политическое влияние правящая Партия справедливости и развития (ПСР) и, главное, останется ли у власти премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган. По большому счету, именно Эрдоган стал центральной фигурой выборов. Именно его фигура – для одних кумира и надежды на возрождение былой имперской мощи, для других диктатора и инициатора множества скандальных авантюр внутри страны и за ее пределами – способствовала тому, что политическая обстановка в Турции достигла градуса кипения, а предвыборная кампания поставила рекорды и антирекорды по целому ряду позиций. Среди которых явка, достигшая 83%, груды компромата, а также когда-то традиционная, но уже подзабытая волна насилия в день голосования. 9 погибших, 35 раненых в ходе столкновений сторонников различных кандидатов – такова оборотная сторона выборов.
Политические платформы, обещания кандидатов на этот раз отошли на второй план. Важнейшей линией водораздела стало отношение к проводимой ПСР и ее лидером политике. Соответственно, выборы явились серьезнейшим экзаменом для власти и оппозиции – тем более что их исход было сложно предсказать до самого последнего момента. Причины столь острого противостояния заключаются в инициативах власти, расколовших общество. Правящая партия покусилась на светские устои, ревниво охранявшиеся в Турции начиная с Кемаля Ататюрка. Правительством был отменен запрет на ношение хиджабов в высших учебных заведениях, в стране развернулось широкое строительство мечетей и религиозных школ – имам-хатибов. Руководство ПСР открыто заявляет о приверженности традиционным исламским ценностям, равно как и о планах по их внедрению в масштабах всего государства. «Ползучая исламизация» и попытки Эрдогана и его партии сосредоточить в своих руках максимальные полномочия вызывают возмущение миллионов граждан. Не способствовала национальному единству и внешняя политика Анкары, попавшая в зависимость от властных амбиций Эрдогана. Премьер не скрывает своего преклонения перед мощью Османской империи, что проявилось в активном вмешательстве в дела Ливии, Египта и особенно Сирии, где Турция продолжает вооружать боевиков оппозиции.
Растущая напряженность в обществе вылилась в массовые протесты летом прошлого года. Для разгона митингов полиция не жалела ни резиновых пуль, ни слезоточивого газа. Однако если накал уличной борьбы удалось сбить (хотя и не до конца), популярности Эрдогана и ПСР был нанесен ощутимый урон. Этот урон едва не обернулся катастрофой в декабре, когда в Турции разгорелся грандиозный коррупционный скандал. В рамках операции «Большая взятка» были задержаны около сотни человек – видные бизнесмены, чиновники, сыновья членов правительства. Их обвинили в получении многомиллионных взяток, незаконной выдаче разрешений на строительство и т.д. При этом тень коррупции пала на самого Эрдогана, который, как следует из материалов уголовных дел, пусть и косвенно, но замешан в серьезных махинациях.
Компроматы и заговоры
В этих условиях в Турции началась предвыборная кампания. Изрядно потрепанный рейтинг партии власти нужно было срочно восстанавливать, ведь муниципальные выборы – это только начало большого избирательного сезона. В августе страна будет выбирать президента (причем впервые общенародным голосованием), а в следующем году – парламент, так что от мартовского старта напрямую зависела успешность прохождения всей дистанции. Но дело не только в самой ПСР. От исхода выборов зависело политическое будущее Тайипа Эрдогана. По уставу партии, нынешний премьерский срок для него – последний. Явно не собирающийся покидать политический олимп Эрдоган не исключает своего участия в президентских выборах. Имя кандидата от ПСР должно прозвучать уже в этом месяце, и кто им станет – Эрдоган или нынешний президент Абдулла Гюль – во многом определят муниципальные выборы. Однако и оппозиция, почувствовавшая шанс на возрождение, сдаваться не собиралась. Это предопределило драматизм схватки.
Для дискредитации соперников и повышения своего рейтинга стороны использовали все возможные средства. Так, оппозиционные СМИ обнародовали записи телефонных разговоров Эрдогана с сыном Билалом, якобы сделанные в декабре – в самый разгар «Большой взятки». Напуганный премьер звонит сыну и просит срочно вывезти в безопасное место деньги – около 1 млрд долл. (!) – хранящиеся у членов семьи Эрдогана. Речь идет о взятках за получение государственных подрядов. Вторая беседа отца-премьера с сыном посвящена взятке от одного из бизнесменов. Билал говорит о сумме в 10 млн долл., но заботливый отец советует требовать больше. Другие утечки касались государственных вопросов. На одной из записей Эрдоган дает указания владельцу новостного телеканала вырезать сообщения о предвыборной деятельности кандидата в мэры Стамбула от Народно-республиканской партии (НРП) Мустафы Сарыгюля. Еще одна аудиозапись касается секретного заседания министра иностранных дел Ахмеда Давутоглу с руководителями силовых ведомств. На нем обсуждались возможные провокации, которые позволят объявить войну Сирии. Среди предложений – обстрел территории Турции агентами турецких же спецслужб, проникших в Сирию, а также подрыв суннитской святыни – мавзолея Сулейман Шаха, расположенного в районе Алеппо. Последний вариант, по словам Давутоглу, нашел понимание у премьер-министра.
Предвыборный арсенал ПСР был не менее изощренным. Помимо традиционного компромата (например, Сарыгюлю припомнили невыплату 16 лет назад части займа), власть сделала ставку на создание образа врага, который-де мешает стране развиваться быстро и поступательно. Этим образом стал известный проповедник и лидер движения «Хизмет» Фетхуллах Гюлен. Предлагая «мягкий вариант» ислама, «Хизмет» представляет своего рода образовательную и медиаимперию, сеть из сотен школ, изданий и компаний. В свое время Гюлен способствовал приходу к власти Партии справедливости и развития, однако постепенно отношения между «серым кардиналом» и Тайипом Эрдоганом охладели. Охладели настолько, что именно Гюлена турецкий премьер обвинил в своих проблемах. Прошлогодние протесты, «Большая взятка», скандальные утечки – все это, оказывается, дело рук Гюлена.
Сложно сказать, действительно ли Фетхуллах Гюлен имеет своих людей во всех силовых структурах, как утверждает Эрдоган. Зато доподлинно известно, что эти обвинения премьер использовал, во-первых, для масштабной чистки полиции и прокуратуры. А во-вторых, для создания некоего жупела, которым можно пугать доверчивый электорат. Не имеющее четкой организационной структуры, да и к тому же руководимое из-за рубежа (Гюлен с 1999 г. проживает в США) движение «Хизмет» идеально подходит на роль паутины, тайно охватившей всю страну. Избиратель, которому день и ночь твердят о сети заговора, чувствует постоянную опасность и начинает видеть единственное спасение в ПСР и Эрдогане. В целом же для предвыборной кампании Эрдоган избрал образ безжалостного к врагам патриота. Ради этого премьер, все эти годы проводивший сугубо прозападную политику, пошел на ряд смелых шагов. Обвиняя Гюлена, Эрдоган рисовал своим сторонникам мрачную картину международного заговора, в котором «Хизмет» – лишь один из элементов.
Опасность фашизма
Как показали результаты голосования, тактика воинствующего патриотизма принесла правящей партии победу. В целом по стране ПСР получила 44,2%, одержав победу в 49 провинциях из 81. Ее ближайшие конкуренты – Народно-республиканская партия и Партия национального действия – довольствуются, соответственно, 28,6% и 16%. Несмотря на жесткую борьбу, партии власти удалось сохранить за собой два крупнейших мегаполиса – Стамбул и Анкару. Оппозиция относительно успешно выступила лишь в традиционных «своих» провинциях, включая третий по величине город Измир, побережье Эгейского и Средиземного морей. Поражению оппозиции во многом способствовала ее разобщенность. В большинстве провинций ведущие оппозиционные партии не смогли договориться о единых кандидатах, что позволило ПСР разбить их по отдельности. На юго-востоке страны наибольшего успеха добилась курдская Партия мира и демократии. Впервые в истории Турции мэром одного из городов стал кандидат от компартии. В городе Оваджык на востоке страны коммунист Фатих Мехмет Мачоглу опередил действующего мэра от Партии мира и демократии.
Учитывая коррупционные и прочие скандалы, итоги выборов стали для власти более чем успешными. Накануне голосования в ПСР установили для себя планку – 38,8%, то есть результат на прошлых муниципальных выборах. Тогда же Эрдоган пообещал уйти с поста премьер-министра, если его партия проиграет. Ход был явно популистским, направленным на мобилизацию избирателей. Но искушенный в политике премьер не просчитался. Утром 31 марта, когда победа ПСР стала очевидной, он выступил перед сторонниками с балкона партийного офиса. Это была речь победителя – но не великодушного победителя, протягивающего руку примирения своим менее удачливым соперникам. В своем выступлении Эрдоган пообещал свести счеты с противниками. «Мы проникнем в логово врагов, которые позволили себе обвинить меня в коррупции и распространили компрометирующие меня данные. Те, кто это сделал, заплатят за свой поступок», – чуть не кричал он.
Зная жесткий и мстительный характер премьера, можно не сомневаться, что за словами последуют конкретные дела. Главным итогом выборов, по большому счету, и стало чувство безнаказанности Эрдогана. Он получил карт-бланш на продолжение своей политики и теперь ни за что не отступится от своей цели – достижения максимальной власти. События последних месяцев наглядно демонстрируют это стремление. Во-первых, своей независимости лишается судебная власть. По действующей конституции главным институтом судебно-правовой системы страны является Высший совет судей и прокуроров, практически полностью автономный от исполнительной власти. Эта автономия стоила Эрдогану нервов. Практически все его инициативы – начиная от разрешения носить хиджабы и заканчивая решением уничтожить парк Гези – наталкивались на сопротивление судов. Кульминацией противостояния стал коррупционный скандал, когда судьи и прокуроры давали санкции на задержание близких к премьеру лиц. Это переполнило чашу терпения Эрдогана. Правительство разработало и в срочном порядке протащило через парламент поправки, лишающие Высший совет большинства полномочий, в том числе касающихся права назначения судей и прокуроров. Теперь это прерогатива министерства юстиции, то есть правительства Эрдогана.
Во-вторых, власть намерена ввести тотальный контроль над информационной сферой. Уже сейчас в Турции осталось мало СМИ, допускающих даже мягкую критику правительства. Но Эрдогану этого мало. Он хочет заставить замолчать интернет. Еще со времени летних протестов Всемирную сеть регулярно блокируют в тех районах Стамбула, Анкары и Измира, где сильны протестные настроения. А незадолго до выборов премьер и вовсе пообещал искоренить социальные сети. На следующий день в стране был заблокирован доступ к сети микроблогов Twitter, сыгравшей серьезную роль в координации действий участников акций протеста. И, скорее всего, это только начало: эйфория от победы заставит власть действовать еще смелее.
В-третьих, правительство собирается значительно усилить полномочия спецслужб. Согласно подготовленному законопроекту, Национальная разведывательная служба Турции (MİT) – аналог российской ФСБ – наделяется практически неограниченными правами. К примеру, MİT сможет закупать необходимое ей оборудование в обход процедуры тендеров, а в «особых случаях» использовать на свои нужды в пять раз больше бюджетных средств. Сотрудников разведывательной службы станет намного сложнее привлечь к уголовной ответственности. Судить их сможет лишь специальный суд по особо тяжким преступлениям, а глава MİT и вовсе будет подсуден исключительно Высшему кассационному суду Турции. Правозащитники назвали эти шаги возвращением к диктатуре начала 1980-х гг., когда генералы-путчисты законодательно оградили себя от возможности судебного преследования. Натолкнувшись на стойкое противодействие оппозиции, правительство отступило. Но лишь на время. А именно – до муниципальных выборов 30 марта. Успех правящей партии, бесспорно, прибавит ей решимости протолкнуть одиозный законопроект.
Но действительно ли перед Эрдоганом открыты все пути? Действительно ли он сможет двигаться вперед, не встречая преград? Безусловно, он настроен именно на это. Однако неуемные амбиции премьера могут сыграть злую шутку и с ним, и со всей Турцией. 44%, полученные ПСР, – это, конечно, много. Однако не следует забывать, что за оппозиционные партии голосовала половина страны, десятки миллионов граждан, несогласных с курсом, которым ведет Турцию Эрдоган и его партия. Но вместо того, чтобы искать подход к этим людям и добиваться национального согласия, Эрдоган провоцирует раскол страны, называя всех несогласных «террористами» и «агентами врагов Турции».
Особенно ярко это проявилось в его отношении к смерти Беркина Элвана. 14-летний подросток из небогатой стамбульской семьи пошел за хлебом, но случайно оказался в эпицентре столкновений демонстрантов с полицией. В голову Элвана попал снаряд со слезоточивым газом. 9 месяцев подросток пробыл в коме, а 11 марта скончался. Похороны Элвана превратились в многотысячную демонстрацию, участники которой потребовали от Эрдогана уйти в отставку. Премьер отреагировал незамедлительно. Выступая перед сторонниками, он призвал их заклеймить позором родителей несчастного Беркина Элвана. Сам же подросток, по словам Эрдогана, был хулиганом и членом террористической группировки. В то же время власти негласно поддерживают ультраправые молодежные организации, которым вменено в обязанность защищать строй от противников премьера.
Налицо признаки скатывания страны к диктатуре фашистского типа. На это обращает внимание Коммунистическая партия Турции. Коммунисты уверены, что наступление режима на права граждан и установление системы «кланового капитализма» неминуемо ведет к расколу страны, к опасности гражданской войны. Только формирование широкого левого фронта, заявляют в компартии, является единственной преградой на пути установления диктатуры ПСР и Эрдогана. Будем надеяться, что призыв коммунистов Турции будет услышан так же, как был он услышан в Оваджыке. В противном случае страна может пасть жертвой губительных авантюр.
Сергей КОЖЕМЯКИН №37 (13985), 3 апреля 2014 г.
| Источник — «Советская Россия», |