Гумбатов Гахраман,
заслуженный работник культуры Азербайджана
В 1987 году К.Х.Кушнарева еще раз возвращается к этой теме и пишет: «Рядом с Ходжалинским могильником, расположенным на магистральном пути скотоводов, ведущем из Мильской степи на высокогорные пастбища Нагорного Карабаха, была выявлена каменная ограда, окружавшая площадь в 9 га; это, скорее всего, был загон для скота в периоды возможных нападений. Сам факт существования крупного курганного могильника на скотопрогонном пути, а также большое количество оружия в могилах Карабаха указывали на интенсификацию скотоводческого хозяйства и существование в этот период яйлажной формы, способствовавшей накоплению больших богатств. Для подкрепления этого вывода надо было вернуться в степь для изучения поселений, куда на зимние месяцы скотоводы спускались с гор. Такие поселения раньше не были известны. В качестве объекта для раскопок было выбрано поселение около большого Учтепинского кургана; здесь была открыта группа небольших землянок-зимников.
Отсюда с весны скотоводы перебирались в горы, а глубокой осенью возвращались обратно. И сейчас форма хозяйства осталась здесь прежней, причем часть землянок современных скотоводов располагается на том же месте, где находилось древнее поселение. Таким образом, работами экспедиции был выдвинут и обоснован тезис о времени сложения отгонного скотоводства и о культурно-хозяйственном единстве степного Миля и горного Карабаха уже в конце II — начале I тысячелетия до н.э., единстве, основанном на общей экономике. Экспедицией установлено, что в древности степь жила многоукладным хозяйством, в оазисах, орошаемых каналами, процветало земледелие и скотоводство; здесь располагались крупные и небольшие стационарные поселения с прочной сырцовой архитектурой. В пустынных межоазисных районах в зимнее время обитали скотоводы; они создавали недолговечные поселения другого типа- землянки, которые с весны до осени пустовали. Между обитателями этих функционально-различных поселений осуществлялись постоянные экономические связи». (К.Х.Кушнарева. Значение азербайджанской (оренкалинской) экспедиции для археологии Кавказа. Академия наук СССР. Краткие сообщения института археологии, 1987 год, выпуск 192.)
В статье «Ходжалинский могильник» К.Х.Кушнарева пишет: «Ходжалинский могильник является памятником уникальным. Взаимное расположение различных типов курганов и анализ археологического материала указывает на то, что могильник этот создавался постепенно, в течение многих столетий: самые ранние из имеющихся здесь курганов—малые земляные—датируются последними веками II тыс. до н. э.; курганы с каменными насыпьями—VIII—VII вв. до н… Он должен рассматриваться в тесной связи с другими памятниками предгорных, горных, а также степных районов Армении и Азербайджана. И такая постановка вопроса правомерна, если учесть специфику формы хозяйства, которая сложилась в этих районах к концу II тыс. до н. э. Речь идет о полукочевом скотоводстве. Древнейшими путями, по которым осуществлялись культурные связи племен, обитавших в степных и горных районах, служили главные водные артерии (в Карабахе—Тертер, Каркар-чай, Хачин-чай), вдоль которых, как правило, группируются ныне археологические памятники; по этим же путям шло (как и в настоящее время) ежегодное передвижение кочевников-скотоводов.
Весь облик самих курганов, а также особенности инвентаря характеризуют племена, создавшие этот памятник, как скотоводческие. Курганы-гиганты, в которых хоронились вожди племен, могли возникнуть лишь в результате коллективных усилий большого объединения людей. Расположение памятника на древней кочевой магистрали позволяет думать, что этот комплекс создавался постепенно скотоводческими племенами, передвигавшимися по ней ежегодно со своими стадами. Такое предположение может скорее всего объяснить грандиозные размеры могильника, который не мог быть воздвигнут обитателями какого-нибудь одного ближайшего поселения». (К.Х.Кушнарева. Ленинград. 1970) hpj.asj-oa.am/1532/1/1970-3(109).
Для нашей темы весьма интересен факт находки в ходжалинском могильнике бронзового наконечника «свистящей» стрелы. В статье «Ходжалинский могильник» К.Х.Кушнарева пишет об этом следующее: «Погребальный инвентарь крупных курганов весьма разнообразен и многочислен. Здесь мы встречаем вооружение и облачение воинов, украшения, керамику. Например, бронзовые стрелы имеют маленькое сквозное отверстие, служившее скорее всего для усиления звука при полете. Находки аналогичных стрел в других местах Закавказья (Джалал оглу, Борчалу, Муганская степь-Г.Г.) сопровождаются уже железными предметами. Мингечаурский материал из грунтовых погребений позволяет отнести эти стрелы к третьей, наиболее поздней разновидности и датировать их концом бронзы—началом железа. Литые четырехгранные стрелы повторяют форму более древних костяных стрел». (К.Х.Кушнарева. Ленинград. 1970) hpj.asj-oa.am/1532/1/1970-3(109).pdf
По мнению специалистов древние тюрки с давних времен применяли так называемые «стрелы свистульки». У такой стрелы, чаще всего, на древке, ниже наконечника, имелась костяная свистунка в виде шарика, удлинённой или биконической гранёной формы, снабжённая отверстиями. Более редкий вид — это цельные со свистунками наконечники, имеющие в основании выпуклые полости с отверстиями или внешне схожие с костяными вытянуто-округлые железные полости с отверстиями на месте шейки. Считают, что назначение свистящих стрел — устрашение противника и его лошадей. Есть сведения, что такими стрелами указывали направление обстрела и давали другие команды. С освоением тюрками верховой езды и конного боя в рассыпном строю их основным оружием поражения противника на расстоянии стали лук и стрелы. Именно с того времени, когда воины стали, прежде всего, конными лучниками, символическое значение данного вида оружия неизмеримо возросло. Изобретение сигнальных стрел-свистунок с костяными шариками и отверстиями, издающими в полете свист, способствовало появлению иного символического значения у таких стрел. Согласно легенде наследник престола хуннского шаньюя использовал эти стрелы для воспитания своих воинов в духе беспрекословного подчинения. Всем, кто пустит стрелу «не туда, куда свистунка летит, отрубят голову». В качестве объектов для стрельбы он поочередно выбирал своего коня, «любимую жену», коня своего отца, правящего шаньюя Туманя, пока не добился от своих воинов полного послушания, и смог направить стрелу в отца, убить его, совершить переворот, казнить мачеху и брата и захватить власть. Свистунка стала своего рода символом преданности воинов военному вождю.
Российский исследователь В.П. Левашова пишет: «Особенно интересны шумящие и свистящие стрелы. Их наконечники имеют прорези в лопастях пера, и такая стрела, с винтообразно посаженным оперением древка, летела, вращаясь вокруг своей оси, а воздух, проходя сквозь отверстия, производил шум. Такие стрелы были исключительно боевыми, и шум, производимый ими, пугал конницу врага. Китайские летописцы говорят об этих стрелах-свистунках как о вооружении тюркских народов, что подтверждается многочисленными находками их в погребениях алтайских тюрок VII-VIII вв.». (В.П. Левашова. Два могильника кыргыз-хакасов. // МИА № 24. Материалы и исследования по археологии Сибири. Т. 1. М.: 1952. )
http://kronk.spb.ru/library/levashova-vp-1952.htm
Можно предполагать, что бронзовый наконечник стрелы с отверстием, найденный в Ходжалинском могильнике на два тысячелетия старше аналогичных хуннских стрел.
Как известно в исторической науке до сих пор дискутируется вопрос об этноязыковой принадлежности племен-носителей курганной культуры. Одни исследователи приписывают ее индоевропейским племенам, другие связывают ее со «степными иранцами», третьи — с хуррито-урартскими, кавказско-картвельскими и, возможно, пранахско-дагестанскими племенами и т.д.
Этнокультурное различие погребальной обрядности южнокавказского населения (прототюрки), наиболее яркое отражается именно в курганных захоронениях. В этом мы можем убедится сравнивая основные черты и детали погребальной обрядности вышеупомянутых народов и племен (иранцы, пранахо-дагестанцы, правайнахцы, хуррито-урарты, кавказо-картвелы и др.) отраженных в синхронных археологических материалах.
Например, по мнению некоторых исследователей у предков современных северо-кавказских народов (чеченцы, ингуши) в древности были разнообразные погребальные сооружения (каменные ящики, склепы, ямы, перекрытые каменными плитами — в горах; ямы, перекрытые деревом, гробницы, сложенные из бревен и перекрытые деревом — в предгорьях), которые были широко распространены здесь с III тыс. до н.э. )
Дагестанские народы, издревле проживающие на севере Южного Кавказа в основном хоронили своих сородичей в грунтовых ямах. Например, дагестанский исследователь Бакушев М.А. пишет: «Проведенное изучение погребальных комплексов показывает, что ведущим типом погребального сооружения на территории Дагестана в исследуемый период (III в. до н.э.-IV в. н.э. –Г.Г.) являлась простая грунтовая могила (яма), иногда окруженная кольцом или полукольцом из камней, иногда с частичной обкладкой могилы камнем, нередко с перекрытием из каменных плит. Грунтовые ямы представлены двумя основными в плане формами — широкими овальными и прямоугольными и узкими удлиненно-овальными и удлиненно-прямоугольными…Среди погребений местных племен встречаются так называемые вторичные и расчлененные. Как отмечалось, исследователями не даны весомые объяснения этой обрядности, не определена ее религиозно-идеологическая основа, что обусловлено, прежде всего, трудностью интерпретации остеологических остатков, наблюдаемых в археологической практике. Предложенное в работе понимание вторичных захоронений предполагает и осуществление особых погребальных и иных обрядов и обычаев, таких как выставление трупа, изоляция немощных и последующее их захоронение, связь с обрядом вызова дождя, с перезахоронением умершего и т.д., что находит некоторое подтверждение в этнографических материалах, в сведениях письменных источников. Обряд же расчлененного погребения наблюдается в единичных случаях и, как думается, в первую очередь, связан с человеческим жертвоприношением (что исключает термин «погребение»), а также с особыми обстоятельствами смерти или качествами конкретного человека, к которому была применена подобная процедура, не входящая собственно в понятие «погребальный обряд». К этому же типу относятся и погребения отдельных человеческих черепов, встреченные в некоторых погребениях могильников Дагестана, в которых нашли отражение, с одной стороны, человеческие жертвоприношения социально зависимого человека, а, с другой, представления о голове как «вместилище души»». (М.А.Бакушев.Погребальный обряд населения Дагестана албано-сарматского времени :III в. до н.э.-IV в. н.э. Махачкала. 2006.) http://www.dissercat.com/content/pogrebalnyi-obryad-naseleniya-dagestana-albano-sarmatskogo-vremeni-iii-v-do-ne-iv-v-ne
О погребальном обряде иранцев написано очень много книг и специальных статей. Например, известный российский ученый Л. С. Клейн утверждает, что курганные захорения резко отличаются от иранских, так как не имеют ничего общего с типично иранской заботой «о предохранении мертвых от соприкосновения с землей…Вообще преобладающие погребальные обычаи маздаистского характера у иранцев исторического времени это «башни молчания», астоданы, оссуарии, скармливание покойников собакам и птицам, срезание плоти с костей и т. п.» (Л. С. Клейн Древние миграции и происхождение индоевропейских народов Санкт-Петербург. 2007)
Известный российский исследователь И.В.Пьянков на примере бактрийцев подробно описывает погребальный обряд древних иранцев. Он считает, что у всех древних иранцев до принятия ислама был единый обряд захоронения умерших родичей и пишет об этом следующее: «Является ли погребальный обряд бактрийцев и их соседей каким-то исключительным, изолированным феноменом или представляет собой частный случай более широко распространённой, этнически обусловленной посмертной обрядности? Я уже пытался дать ответ на этот вопрос в своих предшествующих работах поэтому ограничусь здесь лишь кратким пересказом полученных мною результатов. Обряд «выставления», когда труп выставляли на открытом месте, чтобы собаки или птицы оставили от него лишь голые кости, являлся важнейшим определяющим признаком обширной этнической общности, известной в античных источниках ахеменидского и эллинистического времени как Ариана. Основными народами Арианы являлись бактрийцы и согдийцы на севере, арахоты, заранги и ареи (северная часть их области ко времени написания Аристобулом своего сочинения административно вошла в состав Гиркании) на юге. На протяжении первой половины и середины I тыс. до н.э. центральные иранцы активно расселялись во всех направлениях, сохраняя свои обычаи и обрядность. На западе такими выселенцами были маги, укоренившиеся в Мидии в качестве одного из её племён…Археологически обряд «выставления» фиксируется полным отсутствием могильников и частыми находками в пределах поселений — в мусорных ямах или в развалинах старых строений — отдельных человеческих костей, обглоданных животными. Иногда встречаются скорченные погребения в ямах под полами домов или во дворах. Потомки носителей культур этого круга продолжают придерживаться своего погребального обряда и позже, вплоть до распространения ислама, хотя теперь у некоторых из них наблюдается стремление как-то сохранить очищенные кости своих покойников: так появляются оссуарии и мавзолеи…Почти все без исключения исследователи видят в обряде «выставления» и разных его проявлениях в Средней Азии признаки зороастризма или, по крайней мере, «маздеизма». Многочисленные нестыковки и различия относят за счёт «неортодоксальности», периферийного положения среднеазиатского зороастризма. Сходство зороастрийского похоронного обряда с описанным здесь бактрийским в основных моментах действительно велико…У бактрийцев и других центральных иранцев, судя по археологии, для каких-то категорий покойников существовал особый способ захоронения — скорченные трупоположения в ямах под полом дома и во дворах. В «Видевдате» и у поздних зороастрийцев этот способ превратился во временное захоронение, допустимое, но чреватое осквернением почвы и дома…Конечно, в страны бактрийцев и других центральноиранских народов проникал и собственно зороастрийский погребальный обряд, т.е. обряд, свойственный каноническому зороастризму, выработанному в среде магов (другого зороастрийского канона мы не знаем). Хорошо известно, что маги выполняли жреческие функции у этих народов в эпоху Ахеменидов, а затем при Аршакидах и Сасанидах — в той мере, в какой эти народы входили в пределы соответствующих держав. Да и за их пределами, например, у согдийцев поздней древности маги с их храмами огня играли большую роль. Но погребения, совершённые в Средней Азии по обряду магов, нелегко отличить по археологическим материалам (по которым только и можно о них судить) от погребений, совершенных в соответствии с дозороастрийскими народными обычаями (как уже было отмечено, даже реальный погребальный обряд сасанидских персов, у которых зороастризм магов был государственной религией, практически не отличался от погребального обряда древних бактрийцев). Возможно, что об усилении влияния зороастризма магов в центральноиранском этническом ареале свидетельствует появление там (в наименьшей мере — в Бактрии) оссуариев (хумов и простых ящичных, не статуарных). Приход Спасителя и будущее воскресение предусмотрены учением самого Зороастра, а гарантией индивидуального воскресения являются кости умершего, которые поэтому нуждаются в более бережном отношении. Другим важным признаком служит появление дахм классического типа в сасанидское, а на востоке — в кушано-сасанидское время. Итак, бактрийский обряд «выставления» является специфической чертой, важным этноопределяющим признаком центральноиранских народов — этнической общности, которую можно называть и «народами Арианы», «авестийским народом» и т.п. На основе этого обряда сформировался зороастрийский обряд. Но откуда взялся сам бактрийский обряд, столь резко отличающийся от погребальной обрядности других иранских народов? К востоку от Бактрии, в горных областях от Гиндукуша и Памира до Кашмира обитали автохтонные племена, которых индоиранцы, а вслед за ними и греки называли «каспиями». Их предки — создатели культур горного неолита в этих местах — стали одним из важнейших субстратов при формировании бактрийцев и родственных им народов, носителей более поздних культур Средней Азии. Погребальный обряд каспиев, описанный Страбоном (XI, 11, 3; 8), по его же словам, почти не отличался от бактрийского, и только исконный, первобытный смысл этого обряда, связанный с тотемистическими воззрениями, здесь предстаёт совершенно открыто: блаженным считался тот, чей труп растащен птицами (это особенно благоприятный знак) или собаками. Особо отмечается (Val. Flacc. VI, 105), что собак каспии хоронят с теми же почестями, что и людей, в «могилах мужей».
(И.В. Пьянков. О погребальном обряде бактрийцев.// Центральная Азия от Ахеменидов до Тимуридов: археология, история, этнология, культура. СПб: 2005).
Таджикский исследователь из Санкт-Петербурга Д. Абдуллоев пишет: «Согласно учению пророка Заратуштры, смерть — это зло, поэтому труп считался наделенным нечистой силой. В зороастризме категорически запрещалось погребение человека в земле, т. к. тело, соприкасаясь с землей, могло осквернить ее. Трупосожжение также не допускалось, т. к. огонь и воздух, как вода и земля, для зороастрийцев были священны.В дошедшей до нас части священной книги Авесты, Видевдат говорится, что зороастрийский погребальный обряд был поэтапным и для каждого этапа существовали специальные постройки. Первая постройка — «ката», где оставляли труп в тех случаях, когда было невозможно сразу перенести его на «дахму». В «дахме» выставляли труп на растерзании птицам и хищникам. Кости оставались в «дахме» год, после чего они становились чистыми.
Тогда их собирали и помещали в «астадан» — костехранилище. В этом состоял третий и последний этап погребального обряда зороастрийцев, которые верили, что сохранение костей необходимо для грядущего воскрешения мертвых. Практиковался и другой способ отделения мягких тканей от костей. Так, китайские письменные источники сообщают, что за городскими стенами Самарканда проживала группа людей, державших обученных собак, которые пожирали плоть мертвецов. Вместе с тем, отделение мягких тканей от костей производилось также людьми с помощью ножа или других острых предметов. Автор X в. Наршахи пишет, что правитель Бухары, Тогшода скончался во время приема у наместника халифа в Хорасане, после чего его приближенные очистили мягкие ткани покойного от костей, поместили их в мешок и забрали с собой в Бухару. Эти сведения подтверждаются археологическими данными. Так, процесс отделения мягких тканей от костей покойника представлен на настенной росписи из Кара-тепе вблизи г. Термеза. Здесь был изображен сидящий человек под аркой, который в правой руке держит нож, а в левой — очищенный череп человека. Возле него лежит труп, растерзанный собаками». (Д. Абдуллоев. Зороастрийские реликты, представленные в археологических материалах. Культуры степной Евразии и их взаимодействие с древними цивилизациями. // Книга 2. CПб: ИИМК РАН, «Периферия». 2012).http://kronk.spb.ru/library/2012-spb-ksea2.htm
По мнению Б.Б.Пиотровского южные соседи прототюрков — урарты также соблюдали принцип не осквернения трупами земли и хоронили своих сородичей в искусственных пещерах в скалах. Вот, что Б.Б.Пиотровский пишет об урартийском обряде захоронения в книге «Ванское царство (Урарту): «К числу погребальных относится комплекс скальных помещений, открытых в 1916 г. А.Н. Казнаковым в Ванской крепости, около арсенала. Проем с углублением для дверной оси во внутренней его части вел в квадратное помещение около 20 кв. м площадью и высотой в 2,55 м. В левой от входа стене помещения на некоторой высоте от пола находился вход в две небольшие комнаты. Первая из них, прямоугольная в плане (длиной 4,76 м, шириной 1,42 м, высотой 0,95 м), в которой можно передвигаться только ползком, имела плоский потолок, а следующая – куполообразный. Вторая комната оказалась весьма интересной; на уровне пола соседней комнаты она имела вырез для закрепления плиты, служившей ей полом и перекрывавшей подполье, из которого вел ход в небольшую камеру (шириной 1,07 м, высотой 0,85 м), принятую исследователем за тайник. Характер этих небольших помещений позволяет присоединиться к мнению А.Н. Казнакова, считавшего описанную им ванскую искусственную пещеру погребальной. Саркофаг в ней находился, по-видимому, в подполье, в то время как в «Большой пещере», «Ичкала» и «Нафт-кую» саркофаги могли устанавливаться на возвышениях…При раскопках одного участка Топрах-кале было найдено большое количество костей животных и людей, причем у человеческих костяков отсутствовали черепа. Леман-Гаупт высказал предположение, что тут складывались трупы принесенных в жертву богу Халди людей, головы которых хранились в особом месте. Урартские памятники подтверждают существование человеческих жертвоприношений. На урартской печати, принадлежащей К.В. Тревер и происходящей из Хайкаберда, изображен жертвенник, около которого лежит обезглавленное человеческое тело; тщательно отмеченные ребра дают основание полагать, что с туловища содрана кожа. В перечне богов из «Мхер-Капуси» упоминаются ворота, Халди и боги ворот Халди. Под воротами бога в урартских текстах подразумеваются ниши в скалах. Ниши эти имеют иногда три уступа, как бы три ниши, высеченные одна в другой, что должно было соответствовать трем ведущим в скалу дверям, поэтому и название этих ниш в клинописи выписывается часто с суффиксом множественного числа. По религиозным верованиям, через эти двери выходило божество, находящееся в скале… В вопросе о значении Урарту для истории Закавказья мы должны исходить не только из установления генетических связей современных народов Кавказа с древним населением Ванского царства, но и из того значения, какое имело Урарту для развития культуры народов Кавказа…Культурное наследие урартов перешло не только к их наследникам, армянам, государство которых выросло непосредственно на территории Ванского царства, но и к другим народам Кавказа». (Б.Б.Пиотровский. Ванское царство (Урарту)1959 год).
Таким образом, археологические данные (наскальные рисунки, каменные загоны, циклопические крепости, курганная культура и др.) позволяет нам утверждать, что истоки древнетюркского этноса связаны с Южным Кавказом и юго-западным Прикаспием, и предками азербайджанцев являются прототюрки, создавшие вышеуказанные археологические культуры.