Запад оставляет Турцию один на один с Сирией

Станислав Тарасов

В Женеве состоялась международная конференция по урегулированию ситуации в Сирии. В ее работе принимали участие госсекретарь США, главы МИД России, Китая, Франции, Великобритании, Турции, Кувейта и Катара, генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун и глава ЛАГ Набил Элараби. Специальный представитель ООН Кофи Аннан представил на рассмотрение ее участников новый план по преодолению кризиса в Сирии. Он предусматривает создание правительства переходного периода, в состав которого планируется ввести как членов правительства Башара Асада, так и оппозиционеров. Этот план предусматривает и разработку жесткого графика -«Дорожной карты» — списка поэтапных действий официального Дамаска и сил оппозиции по реализации проекта национального примирения.

Тут сразу выявляются некоторые новые аспекты проблемы. Первый: текст Декларации Группы, опубликованный на сайте ООН, не содержит требований к Асаду покинуть свой пост, а обязанность по выполнению плана урегулирования сирийского конфликта возлагается на всех его участников. Госсекретарь США Хиллари Клинтон считает, что в тексте «четко сказано, что все стороны должны участвовать в переходном органе управления, который лишит Асада и его режим какой-либо власти, он должен будет уйти». В то же время, как уточнил глава МИД России Сергей Лавров, в документе «не содержится требования исключить из политического перехода какую-либо группу». С Дамаском — понятно, а как быть с сирийской оппозицией, которая остается политически неоднородной? Поэтому не ясно, кто будет ее представлять на переговорах с Дамаском, тем более, что оппозиция еще должна получить признание как с его стороны в качестве партнера по переговорам, так и со стороны участников международной конференции.

Второй аспект: по большому счету, Запад мог сорвать встречу в Женеве. Предлог был. В момент начала работы международной конференции Анкара стягивала к сирийской границе боевую технику и средства ПВО, которые, по словам турецкого руководства, «должны стать гарантией так называемого безопасного коридора». В этой связи глава МИД России Сергей Лавров сообщил, что Россия располагает данными объективного наблюдения ситуации со сбитым недавно в сирийском воздушном пространстве турецким самолетом-разведчиком, готова их предоставить на суд общественности и международной экспертизы. Это высвечивает особую роль Турции, которая была выдвинута Западом в отношении Сирии на первые позиции. Правда, милитаристские порывы Анкары уже остудили в НАТО. Глава военного комитета НАТО генерал Кнуд Бартельс решил призвать страны альянса воздержаться от применения военной силы в отношении Сирии или Ирана. Он подчеркнул, что «реализация военного сценария возможна только в том случае, если никакие политические действия уже не могут исправить ситуацию».

Но ситуация изменилась пока в иную сторону. Как писала в этой связи китайская газета Asia Times, Дамаску удалось провести «покерную дипломатию», подав серию сигналов Турции: сирийская система ПВО эффективна и способна нанести сильный удар, а сам кризис можно легко перевести в региональный за счет эффективной геополитической контр-комбинации. В ответ Турция, почувствовав себя в потенциальной ловушке, стала проводить «политику блефа». Статья 4 Североатлантического договора, на которую она ссылалась при обращении к союзникам по НАТО, гласит: «Договаривающиеся стороны всегда будут консультироваться друг с другом в случае, если, по мнению какой-либо из них, территориальная целостность, политическая независимость или безопасность какой-либо из Договаривающихся сторон окажутся под угрозой». Неслучайно в лексиконе премьер-министра Турции Реджепа Тайипа Эрдогана появились такие понятия, как «сохранение территориальной целостности и безопасности страны». Так совершился уникальный дрейф Турции — от «апостола и эмиссара демократии в регионе» до констатации факта угрозы территориальной целостности страны.

Более того, когда по просьбе Турции в Брюсселе прошло заседание постоянных представителей при НАТО, выяснилось, что ее амбиции поддерживают только на словах. Вот почему лидер главной оппозиционной Республиканской народной партии Кемаль Кылычдароглу обвинил правящий в Турции режим в том, что он без особой нужды не только разрушил дружественные отношения с Дамаском, но и поставил две соседние страны на грань войны. Теперь же граждане Турции имеют возможность наблюдать с экранов ТВ, как «архитекторы» турецкой внешней политики пытается сохранить политическое лицо в стране и доверие у своих зарубежных партнеров.

Правда, Россия и США продолжают расходиться в оценках перспектив урегулирования сирийского кризиса. Так госсекретарь Хиллари Клинтон заявила, что США будут добиваться подтверждения принципов переходного периода в Сирии, принятых «Группой действий» в Женеве через особую резолюцию Совбеза ООН, в которой должны быть определены санкции против Асада. Это — нереально, свидетельствует о том, что на сирийском направлении западная дипломатия утеряла инициативу и интеллектуальную нагрузку, теряя позицию за позицией. Более того, откровенной «остаточной провокацией» попахивает и заявление Клинтон о том, что она намерена в ближайшие дни созвать в Париже «Группу друзей» Сирии, а в Каире начать новый тур переговоров по Сирии с Лигой арабских государств.

Тем временем Кофи Аннан заявил, что рассчитывает сформировать переходное правительство в Сирии и получить первые результаты его работы только в течение года. За это время на бурном Ближнем Востока утечет немало воды. К тому же в Сирии предусматривается создание переходных структур власти с участием представителей как нынешнего правительства, так и оппозиции, а также разработка новой конституции, на основе которой и будут проводиться свободные многопартийные выборы. Отметим еще один важный нюанс: глава МИД РФ Сергей Лавров, подводя итоги конференции в Женеве, выразил сожаление, что среди участников не было представителей Ирана и Сирии. По его словам, он надеется на то, что на следующих заседаниях рабочей группы будет рассмотрен вопрос о расширении состава ее участников. Это означает, что российской дипломатии удается нейтрализовать не только действия так называемых «Друзей Сирии», но и сохранить «стратегический резерв» в лице Дамаска и Тегерана. Но теперь главное — добиться прекращения огня между властями и вооруженной оппозицией, а также нащупать механизм для начала политического диалога.