Гюльнара Инандж
Причины и следствия сложных взаимоотношений между Азербайджаном и Ираном на фоне последних событий в интервью агентству «Новости-Азербайджан» комментирует кандидат исторических наук, научный сотрудник Института Востоковедения НАН Азербайджана Субхан Талыблы:
— Недавно была предотвращена попытка теракта иранских спецслужб против израильтян в Азербайджане. После этого пошел накал в отношениях между Тегераном и Баку.
— Это не первая попытка. Угрозы против израильских учреждений в Азербайджане, в том числе против посольства Израиля в нашей стране, были и ранее. Израильтяне знают, что их государство враждует с Ираном, и очевидно осознают возможную опасность против них. И, как показал названный инцидент, любое государство может стать плацдармом для их «разборок». Вызывает сожаление, что Иран для мщения Израилю избрал дружественную соседнюю страну — Азербайджан.
— Ситуацию нагнетают заявления отдельных депутатов об изменении названия государства Азербайджан на Северный Азербайджан?
-Не следует заявление любого функционера правящей партии расценивать как чуть ли не официальное мнение азербайджанских властей. Но Иран, впрочем, как и другие государства региона, чувствителен к азербайджанскому этническому элементу, фактору Азербайджанского государства в нашей географии.
Тегеран свою политику с Азербайджаном строит, отталкиваясь от этих факторов. Соответственно, в Азербайджане следует быть весьма корректными в вопросах, затрагивающих национальную безопасность Ирана.
Давать географическое определение Северный и Южный Азербайджан нужно было в 1992 году. Сейчас называть Азербайджан «Республикой Северный Азербайджан» или иначе, не меняет ничего. Этим не усилится гражданская ответственность ни тех, ни других. Кроме того, организации, претендующие на защиту прав южных азербайджанцев, не вызывают доверия с их стороны.
-Что может ослабить напряжение между государствами?
— Для нормализации взаимоотношений между Азербайджаном и Ираном, в первую очередь, необходимо тесное участие специалистов с обеих сторон, необходимы постоянные дискуссии и обсуждения с участием иранских и азербайджанских специалистов по экономике, международному праву, политике и т.д. Еще один немаловажный вопрос — постоянные взаимные визиты в Азербайджан и Иран деятелей науки и культуры наших стран.
Не надо забывать о глубоких исторических корнях культур Азербайджана и Ирана, очень много схожих сторон. Если брать с географической точки зрения, иранская культура означает азербайджанская культура. Говоря о большой иранской культуре речь идет о большой азербайджанской культуре.
Особо в этом вопросе нужно отметить религиозные традиции Мухаррам. Отмечу, что в дни Мухаррама религиозные причитания мэрсийя (mərsiyə) в регионах проживания азербайджанцев шиитов в Иране, Турции, в Ираке (туркмены), Дагестане, и, конечно же, в Азербайджане, читаются на азербайджанском языке. То есть, азербайджанский язык также является языком религиозных обрядов, как в Азербайджанской Республике, так и в Иранском Азербайджане. Азербайджанский язык имеет свою роль в формировании в развитии культуры mərsiyə.
Сегодня, вопреки тому, нравится нам это или нет, когда говорится Иран, подразумевается религия. Ислам в крови азербайджанского и иранского народов. Соответственно, этот фактор нужно учитывать во взаимоотношениях между странами.
Еще один пример, являющийся камнем преткновения в азербайджано-иранских отношениях – статус Каспия, который опирается на экологические, экономические, политические, правовые аспекты. Иран и Азербайджан не соглашаются в вопросе раздела Каспия, в подобном случае официальный Баку должен иметь альтернативные модели развития событий.
Если Иран в том или ином вопросе имеет карту, то Азербайджан тоже должен иметь ответную карту. И на международной арене прекрасно понимают, что Иран в своем подходе к вопросу раздела Каспия занял ошибочную позицию.
Но позиция Ирана — это одно, а требования международного права — это абсолютно другое. Но, зная это Тегеран, не уступает, держа в руках политические карты для манипуляции.
В дипломатии есть закрытый путь, косвенный и прямой. Каждая страна использует разные варианты этих путей в необходимый момент.
Иран и Азербайджан, каждый в отдельности, имеют свои инструменты давления. Конечно, Иран обладает большей частью систем давления. Но у Азербайджана есть такие рычаги, как этнический и транспортный вопросы.
Иран строит отношения со странами бывшего советского лагеря, в том числе с Азербайджаном, на основе соглашения, подписанного в 1988 г. между тогдашними президентами Ирана и СССР Рафсанджани и Горбачевым. Соглашение подписано между влиятельными политиками, и сейчас Россия не может так просто взять и отказаться от этого соглашения. Интересы построены так, что Россия не может действовать без Ирана, а Иран не может действовать без России.
— В Ирано-азербайджанских отношениях имеет место и нагорно-карабахский конфликт, позиция Тегерана в этом вопросе не может устраивать азербайджанскую сторону.
— Это так. Но Иран не может стать посредником между Азербайджаном и Арменией, так как на международной арене не признается иранская посредническая роль. Иран официально признает территориальную целостность, правоту Азербайджана в нагорно-карабахском конфликте, а в действительности, противореча этой декларации, тесно сотрудничает с Арменией, что и наводит тень на азербайджано-иранские отношения.
— Строя отношения с Ираном, следует учитывать исламский фактор, который является путеводителем иранской внешней политики. Можно ли отдельные заявления в защиту исламских ценностей в Азербайджане, или попытки внедрения ислама в нашу страну, расценить как вмешательство во внутренние дела АР?
— В связи с религиозной ситуацией в Азербайджане ни одно иранское официальное лицо не делало никаких заявлений. Это были заявления отдельных религиозных деятелей, что не может считаться официальной позицией государства. В Иране существует чувствительная разница между заявлениями официальных лиц и отдельных персон. Например, военный Фирузабади, агрессивно обрушивший критику на Азербайджан, не считается официальным лицом Ирана. В некоторых заявлениях критикуется религиозная ситуация в Азербайджане, что объясняется тем, что Иран — исламское государство, и не может остаться равнодушным к чаяниям и проблемам братьев мусульман.
Азербайджан — унитарное государство, религия отделена от государства, и диктовать ему условия, чтобы изменить эту позицию, невозможно. Просто система государственности Азербайджана и Ирана отличаются.
В каждой стране имеются люди, вредящие, балансирующие и желающие сохранить отношения в нынешнем положении. Иран все еще не определился, что ему нужно от Азербайджана. В том числе и Азербайджан. Сторонам необходимо определиться в приоритетах в своих отношениях. Во главе угла, конечно, стоят экономические и политические вопросы. Азербайджан, используя все возможные маневры, пытается сохранить свою государственность и отстранить угрозы от себя. Иран также не хочет угроз у своих границ, что не касается Азербайджана.
-То есть, в случае военной операции территория Азербайджана не может быть использована для военных действий против Ирана?
— Никогда нельзя давать ничему гарантию. Не известно, какие требования возникнут у США к Азербайджану в случае принятия решения начать военные действия против Ирана? Азербайджан не сможет дистанцироваться от войны, если у твоего соседа идет война. Азербайджан, наверное, не будет напрямую участвовать в военных действиях, но окажется внутри войны.
Испугать Иран блокадой и санкциями невозможно. 30 лет Иран живет в состоянии блокады. Англичане говорят, что иранец не останется голодным в Иране, он найдет себе, что поесть. Иран имеет достаточного внутреннего потенциала для обеспечения страны в случае военных действий. В Иране силен внутренний фактор, что нужно обязательно учитывать.