Гюльнара Инандж.
Эксклюзивное интервью агентства Новости-Азербайджан с израильским экспертом, заместителем главного редактора газеты «Новости недели», журналистом и писателем Петром Люкимсоном:
— Президент США Барак Обама, несколько скорректировав внешнеполитический курс США, предпочел вновь пользоваться посредничеством государств региона для укрепления своих интересов на Ближнем Востоке и постсоветском пространстве. В этом контексте какая роль предоставляется Израилю во взаимоотношениях с Азербайджаном и США?
— Не думаю, что Израиль сегодня может играть роль посредника между США и кем-либо, так как наши сегодняшние отношения с этой сверхдержавой оставляют желать много лучшего, а в ближайшем будущем, с учетом возможного развития событий, могут ухудшиться еще больше. Барак Обама оказался самым недружественным по отношению к Израилю президентом за все годы, прошедшие после возрождения еврейского государства. В принципе, не думаю, что в Америке пристально следят за развитием отношений между Израилем и Азербайджаном – им сейчас просто не до того.
— На данном этапе внимание крупных держав направлено на Каспийский и Кавказский регионы, так как эти регионы являются связующим звеном Центральной Азии, Европы с Ближнем Востоком. Обойдя эту географию, невозможно укрепить свое влияние на Ближнем Востоке. ..
— Игнорировать географию и в самом деле невозможно, но и переоценивать внимание Запада к вашему региону тоже не стоит. К сожалению, Азербайджан и Грузия сегодня слишком слабы экономически и политически, чтобы их могли считать серьезными игроками на мировой арене. Вот когда они нарастят политические мускулы и смогут играть ими, ситуация и в самом деле коренным образом изменится.
— Несмотря на зримое трение между Турцией и Израилем представители официального Иерусалима после контактов в Баку проводили встречи с западными и турецкими коллегами, где обсуждалась ситуация, в том числе на Южном Кавказе. Как вы видите ситуацию из Израиля?
— Израиль не координирует свою южно-кавказскую политику с Анкарой по простой причине нынешнего охлаждения в израильско-турецких отношениях. Должен заметить, что, как и многие турки и евреи, я искренне полагал, что это охлаждение носит временный характер, и многовековые традиции дружбы между нашими народами, а также общность геополитических интересов окажутся сильнее разногласий, и очень скоро наши отношения войдут в прежне русло. Однако, по оценкам аналитиков израильского МИДа, поворот Турции спиной к Израилю никак не связан ни с Израилем, ни с израильско-арабским конфликтом. Речь, увы, идет о неких глубинных социальных процессах, о которых писал в своих романах мой любимый Орхан Памук.
Турция меняется, Турция делает свой выбор в сторону исламизации, и, понятное дело, меняются ее геополитические устремления и партнеры по этим устремлениям. Окончательно это стало ясно, когда Турция вместе с Бразилией оказались единственными, кто проголосовал в ООН против антииранских санкций. В этой ситуации в МИД Израиля не видят в ближайшей перспективе возможности возвращения отношений с Турцией в прежнее русло. Мы высоко ценим позицию турецкой оппозиции, но, похоже, она еще долго не сможет прийти к власти. Вместе с тем обе страны соблюдают подписанные ранее договора, и на этом все держится. Конечно, сохранилась чисто человеческая дружба между нашими военными, бизнесменами, политиками, но теперь при встречах они все чаще лишь горестно разводят руками…
— В 2008 г. для укрепления позиций Израиля и США на Кавказе, Каспии и Центральной Азии специально в МИД Израиля были созданы профильные структуры, одна из которых Евразия-2 занимается республиками Южного Кавказа и Центральной Азии. В чем заключаются основные цели и задачи этих структур (экономические, геополитические, стратегические и т.д.)?
— На протяжении десятилетий Израиль опирался в своей внешней политике на США, Великобританию, Францию и Западную Европу в целом. Всем спектром развития отношений между Израилем и этими странами занимался огромный отдел МИДа «Евразия». Такая политика себя оправдывала, пока вышеназванные страны поддерживали позицию Израиля в конфликте с арабами в СБ ООН и на международной арене в целом.
Однако в последние годы, в связи с ростом активности и электоральной силы мусульманского и, прежде всего, арабского населения Европы, Запад стал занимать все более антиизраильскую позицию. В этих условиях Израилю в спешном порядке надо было искать новых союзников, каковыми могли стать недавно вошедшие в ЕС страны Восточной и Центральной Европы, а также такие страны исламского мира, как Азербайджан, Узбекистан, Казахстан. Но тут выяснилось, что специалистов по этим странам в Израиле практически нет, а назначение в них послами всегда рассматривалось как ссылка и понижение в должности. В этой ситуации был спешно создан отдел «Евразия-2», призванный заполнить образовавшуюся брешь в отношениях между вышеназванными странами и взять курс на стремительное сближение с ними. В нашем МИДе считают, что такая, как они ее называют, многовекторная дипломатия уже принесла свои плоды. Плоды эти заключаются в том, что после охлаждения отношений с Турцией Израиль очень быстро восполнил потерю этого своего союзника созданием альянса Израиль-Греция-Кипр-Болгария-Румыния. Сближение с Чехией, Словакией, странами Балтии дало возможность отбить некоторые антиизралиьские демарши Испании и Бельгии внутри ЕС. Эта же политика определила поведение почти всех европейских дипломатов во время речи Ахмединеджада о необходимости уничтожить Израиль и т.д.
— Как признают официальные представители Израиля, особое и центральное место политики Израиля на Южном Кавказе выделено Азербайджану. Какая специфическая особенность придает Азербайджану этот статус?
— Таких особенностей много. Еще несколько месяцев назад я бы сказал, что Израиль крайне заинтересован в азербайджанской нефти и газе, но сейчас у нас есть свои энергоресурсы. Дело, безусловно, заключается в другом. Так как Азербайджан, так же, как и Израиль, находится в затяжном и навязанном ему конфликте с соседями, то это, безусловно, создает почву для сотрудничества на международной арене – как в ООН, так и других влиятельных организациях. Азербайджан, вне сомнения, является для Израиля и новым, пусть и относительно небольшим рынком сбыта, причем не только оружия, но и таких традиционных продуктов израильского экспорта, как новые технологии, новые виды техники и промоборудования и т.д.
Разумеется, Израиль крайне заинтересован в Азербайджане и в качестве потенциального военного союзника, но сильно распространяться на эту тему я по понятным причинам не могу. Еще одна совершенно неразработанная область нашего сотрудничества – это туризм. По возвращении из Баку, где я находился в составе группы израильских журналистов, я только переговорил с рядом наших туроператоров, и они мгновенно заинтересовались, а затем и сами выдали мне на гора, что израильтян может привлечь в Азербайджан и местная экзотика, и природа, и нафталанская нефть. Вопрос только в том, на кого им выходить в Азербайджане, чтобы разработать туристические программы?
— Израилю в его внешнеполитическом курсе содействует еврейское лобби и диаспора. Последние годы существует попытка, пока правда не успешная, создать Федерацию еврейских общин Азербайджана. Может ли такая структура лоббировать израильские интересы в Азербайджане?
— Во-первых, не стоит сильно преувеличивать значение еврейского лобби в США для Израиля. С каждым годом поддержка этого лобби становится все меньше, а в кругах американских евреев, увы, по целому ряду причин набирают силу антиизраильские настроения. Тем более не приходится говорить о создании какого-либо «еврейского лобби» в Азербайджане – живущая сегодня там община слишком слаба и малочисленна, чтобы на что-то влиять. В Израиле предпочитают говорить с Азербайджаном напрямую – путем развития дипломатических контактов, парламентских связей, заключения договоров об экономическом, культурном и прочем сотрудничестве, которые шаг за шагом с каждым годом все больше привязывают наши страны друг к другу.
— То, что Азербайджан является центром управления деятельностью структуры по работе с диаспорой «Натив» на Южном Кавказе, отвечает на многие вопросы, не так ли?
— «Натив» — это структура, функции и влияние которой не стоит преуменьшать, но не надо и преувеличивать. Азербайджан и в самом деле самая важная для нас страна на Южном Кавказе, и это было бы так, даже если бы для резиденции кавказского отделения «Натива» было бы выбрано другое место.
— Несмотря на некоторое охлаждение между Анкарой и Иерусалимом Азербайджан – Израиль — Турция тесно связаны между собой в глобальной политике, так как не одно государство, а альянс государств может стать центром управления стратегических целей крупных держав, заинтересованных в регионе.
— О том, что думают в Израиле по поводу Турции, я уже сказал выше. Однако в Израиле делают ставку на то, что Азербайджан и другие страны «тюркского пояса», выбравшие иную модель развития, будут строить отношения с нами без оглядки на Турцию, проводить самостоятельную внешнюю политику. То, что так (по меньшей мере, пока) все и происходит, подтвердил в ходе наших встреч в Баку замминистра иностранных дел Араз Азимов и др. азербайджанские политики. Хотя, разумеется, никто в Израиле не возражает, если отношения с Турцией вернутся в прежнее русло, и можно будет создать тот альянс, о котором вы говорите.
— Американский исследовательский центр STRATFOR неоднократно предупредил об опасности возникновения в Азербайджане исламских волнений, спровоцированных из Ирана. Присутствие иранского элемента в странах с шиитским населением вполне естественный фактор, исходящий из внешнеполитического курса Иранской Исламской Республики, что заложено в Конституцию и определено в завещаниях лидера революции Имама Хомейни. Ваше мнение…
— Иран, вне сомнения, один из главных, если не главный «производитель» и «экспортер» радикального политического ислама, и в этом своем качестве он угрожает не только Израилю, но и всему миру, в том числе и «умеренным» (хотя мне крайне не нравится этот термин) исламским государствам.
Помнится, о том, насколько опасен «иранский зов» для Азербайджана, мы обсуждали с моим покойным другом, профессором Ровшаном Мустафаевым, и оба поражались, насколько наше видение по данному вопросу совпадает, разнясь по целому ряду других. Опасность «иранского зова», вмешательства Ирана во внутреннюю политику Азербайджана с целью посягнуть на его территориальную целостность или изменить сам характер вашего государства – это как раз тот фактор, который, помимо прочих, и делает Израиль и Азербайджан потенциальными дипломатическими, да и военными союзниками.
Важность существования нынешней «азербайджанской модели» ислама как раз и заключается в том, что вы демонстрируете всему миру альтернативу, что можно быть мусульманским государством, сохранять свою самобытность и верность своей религии, но при этом быть в целом ряде вопросов куда более открытыми и толерантными, чем иные страны Европы. И это сейчас крайне важно – разбить сложившиеся на Западе стереотипы об исламе и помочь ему четко разобраться, что священная и беспощадная война с фундаментализмом (которую, безусловно, надо вести, и даже куда более активнее, чем сегодня) – это не война с исламом. Фундаментализм, кстати, может быть христианским, и мы хорошо помним это по истории.
— События в Северной Африке и Ближнем Востоке укрепили позицию Ирана и позволили ему манипулировать шиитами в соседних странах. Сейчас создалась ситуация для укрепления политизации Ислама в ряде странах. Какими могут быть последствия этой волны?
— Все происходящее не может не тревожить мир, и уж тем более Израиль. Для нас усиление и без того огромного влияния этой волны в регионе смертельно опасно, это может привести к эскалации ситуации на всех границах нашего крохотного государства. Чем это кончится?
Я задавал этот вопрос многим политикам, в том числе израильским и азербайджанским, но более-менее внятного ответа не получил ни от кого – никто не хочет брать на себя ответственность за прогноз. Глава Еврейского агентства Натан Щаранский сказал, что сейчас в этих странах идет гигантский социально-политический эксперимент. Похоже, так оно есть, вот только ведь участвуют в этом эксперименте не атомы и молекулы, не мыши и кролики, а люди, в том числе и мы с вами. А в роли подопытного кролика я чувствую себя несколько неуютно.