Ильгар Велизаде
Сказать, что весну 2010 года Иран встречает в тревожном ожидании, связанным с введением очередных санкций, было бы, по меньшей мере, преувеличением. Да и перспектива возможной войны с США из-за отказа от ядерной программы воспринимается в исламской республике не более чем скорая перспектива тех ужасов, которыми создатели известного фильма-катастрофы 2012 удивляют, впечатляют и ужасают все новые миллионы зрителей.
Как и любая другая столица, Тегеран является местом средоточия представителей различных групп населения, выражающих широкий спектр мнений и взглядов. Примечательно, что при всей разности подходов к внешней и внутренней политике своего государства подавляющее большинство людей считают, что никто не вправе вмешиваться во внутренние дела Ирана и указывать ему на то, что ему следует делать, а что — нет.
Ядерная программа стала разрабатываться еще при шахе, а нынешние власти лишь несколько совершенствовали ее формы и направления. США были в числе стран, которые тогда поддерживали Иран. Сегодня Штаты – категорически против, потому что изменился сам Иран, изменилось отношение его к тем, которые когда-то его поддерживали. Но это не дает никому право ставить палки в колеса прогрессу, считают здесь. Мы нация, которая достойна занять подобающее ей место в семье высокоразвитых обществ. Ядерная программа лишь средство достижения этой цели – в этом одинаково уверены и профессор Тегеранского университета, и торговец ювелирными украшениями, и таксист, и политик. Причем, как и официальные власти, так и оппозиционные лидеры считают, что альтернативы ядерной программе нет и быть не может. Можно лишь говорить об альтернативных средствах и путях ее реализации.
Вообще, ядерная программа превратилась в идею фикс, в новую национальную идеологию иранского общества, отказ от этой идеологии сегодня, без преувеличения, равносилен политическому фиаско.
Вот почему в ответ на проведение в США Международного саммита по ядерной безопасности Иран объявил о намерении провести собственную международную конференцию по данному вопросу, которая состоится после вашингтонского саммита.
Конечно, вряд ли стоит ожидать, что это мероприятие будет сопоставимо, и по значимости, и по составу участников с Вашингтонским саммитом, но Тегеран в любой момент может переиграть ситуацию.
Здесь еще свежа память о том, что не так давно стремление иранского руководства провести региональный саммит по Афганистану, который Тегеран анонсировал еще в январе, отказавшись участвовать в международной конференции по Афганистану под эгидой ООН в Лондоне, практически провалилось.
После того, как Хамид Карзай уклонился от участия во встрече подобного формата в Тегеране, опасаясь, что она примет антизападный характер, родилась странная идея отметить Новруз с потенциальными участниками несостоявшегося саммита – президентами стран региона. При этом иранские власти абсолютно не смутил тот факт, что произошло это не много не мало — спустя неделю после праздника.
Однако, несмотря на угрозу срыва очередного контрсаммита, от своей идеи Тегеран не намерен отказываться и на сей раз.
По видимому, также, как иранские водители относятся к дорожному движению на улицах Тегерана, иранские власти относятся к процессам в мировой политике. Можно не обращать внимания на правила. Тем более что на них уже давно внимания никто не обращает. А санкции, то бишь светофор, в котором все три цвета — желтые (такое можно встретить, пожалуй, только в Иране), выглядит просто как насмешка над всеми участниками дорожного движения.
Иран в свое время присоединился к режиму нераспространения ядерного оружия, страна является членом МАГАТЭ. Однако это ни кого не волнует. К слову сказать, Индия, которая уже является страной, обладающей ядерным оружием, и при этом не торопиться присоединиться к договору о нераспространении, прекрасно сотрудничает с Соединенными Штатами по вопросу обмена ядерными технологиями. И Соединенные Штаты абсолютно не смущает более реальная угроза применения Индией ядерного оружия против Пакистана, чем абстрактная вероятность использования Тегераном еще не существующего ядерного оружия против Израиля. В этих условиях для Ирана важным является не то, какими средствами удастся достигнуть цели, важна сама цель.
Кажется, вся внешняя политика Тегерана сегодня подчинена цели нейтрализации все более реальных внешних угроз.
Между тем, нисколько не тревожась о том, что региональные игроки избегают активного участия в совместных с Тегераном политических проектах, Исламская Республика продолжает выступать с громкими инициативами. Так, еще меньше месяца назад иранский министр иностранных дел Моттаки призвал страны Азии последовать примеру Европы и вступить на путь интеграции в рамках азиатского континента. По сути, иранский министр выступил с инициативой создания ни много, ни мало — Азиатского союза.
Это заявление кажется тем более самонадеянным, когда узнаешь, что буквально в нескольких десятках метрах от здания иранского МИДа, на последнем этаже недостроенной высотки несколько месяцев назад была установлена зенитная установка. Страна, готовящаяся к войне, будучи не в состоянии гарантировать свою собственную безопасность, не может гарантировать выполнения таких громких инициатив. Местные жители довольно иронично замечают, что вряд ли у снайперов этой зенитки будет возможность из нее пострелять. Если и будет удар, то он будет настолько же внезапным, насколько ошеломительным. Тут уж, как говорится, готовься – не готовься …