Источник
http://ethnoglobus.com/index.php?l=ru&m=news&id=379
Ирада Багирова
Доктор исторических наук,
заведующая отделом История Кавказа
Института истории Национальной Академии Наук Азербайджана
Распад СССР и появление новых независимых государств, в том числе и Азербайджанской, Армянской и Грузинской республик обозначились рядом явлений, с одной стороны имеющих исторические аналогии, с другой стороны внесших много новаций в современные политические процессы. Деструкция ялтинско-потсдамских соглашений 1945 года, Хельсинкской декларации 1975 года, декларировавших незыблемость послевоенных границ, привела к росту этносепаратизмов, логическим продолжением которых стали вспыхнувшие военные конфликты. Естественным финалом такого развития событий стал полный разрыв отношений Азербайджана с Арменией и значительное осложнение экономических связей всех трех стран, обусловленное сопровождающим распад каждой империи хаосом.
Сегодня, после выхода из кризиса начала 90-х, когда каждое из государств Южного Кавказа считает процесс независимости необратимым, вновь на повестку дня встает вопрос региональной интеграции. В глобализирующемся мире укрепление региональных связей является как гарантом региональной безопасности, так и необходимым компонентом наиболее безболезненного вхождения в мировое политико-экономическое пространство. Следует подчеркнуть, что Южный Кавказ буквально с начала пост-советского периода, воспринимался Западом как единый регион, невзирая на все существующие здесь противоречия. В последние годы в связи со все большим вовлечением стран Европы и США с одной стороны, и России – с другой, во внутриполитические и экономические процессы на Кавказе, произошла определенная коррекция во взаимоотношениях со всеми тремя государствами. Первоначальный оптимизм в отношении интеграционных процессов на Южном Кавказе уступил место более прагматичному анализу ситуации и выстраиванием более реалистичных схем в отношении каждой из стран региона.
Создание единого экономического пространства – одна из наиболее привлекательных моделей южнокавказской интеграции, реализация которой возможна, естественно, только после урегулирования политической ситуации, т.е. разрешения затяжных этнических конфликтов. В этом смысле в историческом опыте народов региона, еще с древности входивших в сферу влияния и борьбы Персидской, Османской и Российской империй, только за ХХ век присутствует целых два прецедента государственно-политической интеграции, завершившиеся распадом. И тем не менее все плюсы и минусы этого опыта безусловно требуют от исследователей тщательного изучения и могут быть задействованы при разработке определенной модели в будущем. Это объединенные управленческие структуры и первая Закфедерация 1917-1918 годов, и вторая — советская Закфедерация 1922-1936 гг. Определенные интеграционные устремления появились и после распада СССР и завершения военной фазы межнациональных конфликтов во второй половине 90-х гг. прошлого века.
Ниже рассмотрены основные этапы становления и развития этих моделей, требующих в будущем более глубинного исследования.
Перипетии пост-имперского периода и первый опыт интеграции.
Объединительные тенденции народов Южного Кавказа, вышедших из-под власти Российской империи, находили воплощение в 1917-1918 годах, когда функционировали закавказские органы власти – Особый закавказский комитет (ОЗАКОМ), Закавказский комиссариат и Закавказский сейм. Непродолжительное время, с апреля по май 1918г., просуществовала и созданная под давлением Турции первая Закавказская федерация. В конце мая 1918 года федерация опять же не без помощи внешних сил распалась – она стала этапом на пути образования трех закавказских республик – Азербайджанской, Армянской и Грузинской.
Пока существовали царское и Временное правительства, открытых призывов к независимости на Кавказе не было. После октябрьского переворота 11 ноября 1917 г. в Тифлисе на совещании представителей Грузинской социал-демократической партии (меньшевиков), Мусавата, Дашнакцутюн и правых эсеров было принято решение о создании Независимого правительства Закавказья, а 15 ноября образовался Закавказский Комиссариат, отказавшийся признать власть Совнаркома во главе с Лениным. В его состав в качестве комиссаров вошли выдающиеся общественно-политические лидеры того времени Е. Гегечкори, А. Чхенкели, М.Ю. Джафаров, Х.-б. Хасмамедов, Х. Мелик-Асланов, Г. Тер-Газарьян.1 В обнародованной в Тифлисе 18 ноября (1 декабря) 1917 г. декларации говорилось — В продолжение свыше ста лет народы Закавказья, шедшие рука об руку с Россией и связавшие свою судьбу с ней, впервые, в переживаемый исторический момент, оказались предоставленными самим себе, и им приходится своими собственными силами принимать меры к предотвращению надвигающейся экономической и общественной катастрофы. И от того сумеет ли Закавказская революционная демократия отстоять от всяких посягательств завоевания революции и гарантировать краю самые необходимые основы революционного порядка…– зависит судьба Закавказских народов и нормальное их развитие. Для направления жизни края по этому пути, в результате соглашения всех социалистических партий и демократических революционных организаций, создана краевая власть. Власть эта сконструирована временно, лишь до созыва Всероссийского Учредительного Собрания.1
Учитывая опасность со стороны большевистской России, Закавказский комиссариат начал налаживать контакты с руководителями белогвардейского движения на Дону и Северном Кавказе – Калединым, Карауловым, Филимоновым и др. В конце ноября в Тифлисе состоялось совещание по вопросу установления единства действий антибольшевистских сил Кавказа, юга России и Украины.
Однако о полном отделении от России речь пока не шла. На Южном Кавказе ждали итогов выборов в Учредительное собрание, надеясь, что власть большевиков падет со дня на день. Подготовка к выборам на Южном Кавказе началась еще летом 1917 г., когда при образовавшемся после Февральской революции Особом Закавказском Комитете (Озакоме) была создана Центральная Закавказская комиссия по выборам в Учредительное собрание, выпущено специальное Положение о выборах, весьма демократичное для своего времени. Для большинства округов предусматривалась пропорциональная система голосования, к участию в выборах допускались женщины и военнослужащие.2
Выборы в Учредительное собрание по всему Закавказью состоялись 26 ноября 1917г. В выборах приняло участие 15 партий, из которых грузинские социал-демократы (меньшевики), мусаватисты и дашнаки получили более 73% голосов избирателей. За большевиков проголосовало 4,4% избирателей, основную часть которых составляли рабочие Баку и солдаты Бакинского гарнизона.3 Все Закавказье образовывало на этих выборах один избирательный округ с 35 депутатами. Поскольку Закавказский комиссариат к тому времени уже перестал представлять из себя реальную власть, избранные во Всероссийское Учредительное Собрание депутаты, после разгона большевиками 6 января Учредительного Собрания, образовали 23 февраля 1918 г. в Тифлисе объединивший Южный Кавказ представительский орган — Закавказский Сейм. Число членов Заксейма доходило до 133 человек.4 Основными политическими фракциями Сейма явились грузинские социал-демократы (меньшевики) в количестве 32 депутатов, армянская Дашнакцутюн — 27 депутатов и азербайджанская Мусават и примыкавшая к ней группа беспартийных в составе 30 депутатов. Кроме того, в Сейм вошли представители партий эсеров, грузинских национал — демократов, армянских кадетов (партия народной свободы), мусульманский социалистический блок, большевики-гумметисты (азербайджанская с.-д. организация), и партия Иттихад (Мусульманство в России).1 Сейм сформировал Закавказское правительство во главе с Е.П.Гегечкори.
На деятельность и само существование этого правительства существенное влияние оказывали внешнеполитические факторы, представленные ведущими геополитическими игроками — странами Антанты с отделившейся Россией с одной стороны, и Турцией с Германией – с другой. Еще в конце 1917 года, после неудачи мирных переговоров России с Германией в Брест-Литовске, турецкие войска перешли в наступление и к началу января 1918 г. заняли Карскую, Ардаганскую и Батумскую области. Это заставило Закавказское правительство обратиться с телеграммой командующему Кавказским фронтом Вехиб Паше о готовности начать мирные переговоры с Турцией. Сейм принял программу переговоров с Турцией, в которой требовал восстановления межгосударственной границы 1914 г. и права на самоопределение для Турецкой Армении в составе Турецкого государства. На переговоры были делегированы представители всех трех южнокавказских национальностей. Однако в это время между Россией и Германией в Бресте был подписан сепаратный мир, по которому Карс, Ардаган и Батум отходили Турции. Заксейм направил телеграмму в Петроград, где заявил, что не признает Брестского договора, поскольку не признает Советской власти. Тем не менее, Турция потребовала от Заксейма немедленного очищения этих трех городов. 14 марта 1918 г. в Трабзоне (Трапезунде) открылась мирная конференция между Турцией и Заксеймом. Турки настаивали на условиях Брест-Литовского договора и отказывались признавать делегацию Заксейма в качестве юридического лица на переговорах, поскольку Заксейм не объявил себя независимым от России государственным образованием. Мнения представителей Заксейма разделились. Мусаватская фракция потребовала принять турецкий ультиматум, заявив, что в противном случае выйдет из Сейма и объявит независимость Азербайджана.2 Однако в азербайджанской делегации также не было единства мнений. Например, Х.Хасмамедов и Ш.Рустамбеков считали, что Батум, в который по нефтепроводу поступала нефть из Баку, следует сохранить в составе Закавказья. Протурецкая ориентация азербайджанских депутатов усилилась после событий в Баку 30 марта-1 апреля, когда под видом подавления мусаватского мятежа войска Бакинского Совета при помощи дашнакских вооруженных формирований учинили резню азербайджанцев, в результате которой погибло более 12 тыс. человек.3 Азербайджанские депутаты Сейма потребовали посылки в Баку военной помощи, однако это не увенчалось успехом. После многочисленных заседаний под давлением мусульманской фракции, озвучивавшей позицию Турции, 22 апреля 1918 г. Заксейм принял резолюцию о провозглашении Закавказской независимой демократической федеративной республики. Правительство Гегечкори подало в отставку, и был утвержден новый состав правительства во главе с А.И.Чхенкели. Позицию грузинских меньшевиков выразил Ной Жордания — Центр (Москва –И.Б.) нас не может спасти, возлагать на него надежды – это значит строить иллюзии; и вот, пока не организуется центральная власть, необходимо создать местное правительство, которое под свою ответственность должно прибегнуть ко всем средствам для спасения Закавказья.1
В новое правительство вошли- от грузин – Н.Рамишвили, Г.Георгадзе, Н.Хомерики; от армян – Р.Качазнуни, А.Саакян, А. Ерзинкян, А.Хатисов; от азербайджанцев – Ф.Хан-Хойский, Н.Усуббеков, Х.Мелик-Асланов, М.Г.Гаджинский и Ю.Гейдаров. 26 апреля А.Чхенкели огласил правительственную декларацию, которая провозглашала суверенность и независимость Закавказья, установление самых дружеских отношений со всеми державами мира, в частности, с теми, у которых с Закавказьем имеются общие границы. Декларация провозглашала также равенство народов, населяющих край, равноправие с остальным русским населением, справедливое территориальное размежевание народов Закавказья, ликвидация войны и организация обороны края, борьба с контрреволюцией и анархией.2 Однако относительно самостоятельно Закавказье просуществовало совсем недолго. Новое правительство обратилось к Турции с предложением продолжить Трабзонские переговоры, которые возобновились 11 мая, на этот раз в Батуме. В качестве наблюдателей на Батумской конференции присутствовали представители Германии во главе с генералом Отто фон Лоссовым, вступившими в свою очередь в переговоры с грузинской стороной.
Кроме того, немецкие войска под командованием ген. фон Кресса высадились в грузинском порту Поти с намерением занять территорию Грузии, турецкие же войска продолжали наступление и к середине мая взяли Александрополь. Мусаватисты стремились к союзу с Турцией, грузинские меньшевики рассчитывали на Германию — между Германией и Турцией был договор, по которому местности, оккупированные немцами, не могли быть заняты турками. Армению, оставшуюся верной Антанте и интересам России, не поддерживал никто. В создавшейся ситуации армяне ориентировались на восстановление России и ее покровительство. Грузинская делегация под давлением германских представителей решила объявить о выходе Грузии из состава Закавказской федеративной республики и провозгласить свою независимость. 25 мая А. Церетели сделал заявление, в котором отметил, что вокруг лозунга независимости объединить закавказские народности не удалось и факт распадения Закавказья уже налицо. При этом вину за распад федерации грузины возложили на азербайджанскую фракцию за ее протурецкую ориентацию, что вызвало резкую реакцию последней, считавшей эти обвинения безосновательными и в свою очередь обвинившей грузин в стремлении к обособленному политическому существованию.
Обретение независимости и межгосударственные противоречия.
26 мая 1918 г. Закавказский Сейм принял последнее решение- Ввиду того, что по вопросу о войне и мире обнаружились коренные расхождения между народами, создавшими Закавказскую независимую республику, и потом стало невозможным выступление одной авторитетной власти, говорящей от имени Закавказья, Сейм констатирует факт распадения Закавказья и слагает свои полномочия.1 Сразу же вслед за этим объявили о своей независимости Грузия (26 мая), Азербайджан и Армения (28 мая).
4 июня 1918 г. в Батуме был заключен мирный договор между Турцией, Грузией, Азербайджаном и Арменией, определявший пограничные линии между этими государствами, а 31 июля этот договор был ратифицирован на конференции в Стамбуле. По этому договору Турция присоединяла к себе Батумскую, Карскую области, Ахалкалакский и Ахалцихский уезды Тифлисской губернии, Сурмалинский уезд Эриванской губернии. Такая ситуация сохранялась до поражения Турции в первой мировой войне. Положение Азербайджана осложнялось борьбой, которую вели между собой РСФСР, Германия и Турция за бакинскую нефть. Если грузинская и армянская делегации обосновались в своих столицах, то азербайджанская делегация, как и все правительство, выехало в Гянджу, поскольку Баку находился во власти большевиков — Бакинской коммуны. Только в середине сентября 1918 г. после многочисленных кровопролитных сражений Азербайджанское правительство переехало в Баку.
На протяжении 1918-1920 годов национальные элиты всех южнокавказских государств предпринимали безуспешные попытки создать конфедерацию – на этот раз реализовать предложения победивших в мировой войне держав Антанты, в особенности Англии. Поначалу страны Антанты, сохранявшие союз с белогвардейскими войсками, вообще не желали воспринимать Южнокавказкие республики в качестве независимых государственных образований. 2 декабря командующий британскими вооруженными силами на Кавказе ген. Томсон сделал заявление, в котором говорилось — Союзные державы, как равно и новое российское правительство в Уфе, с которым они действуют сообща, не признают никаких независимых образований, которые возникли в России… В их задачи входит восстановление от имени русской власти прежнего наместничества на Кавказе для облегчения восстановления политической и экономической жизни края…2 По условиям Мудросского перемирия англичане заняли Батум и всю Закавказскую железную дорогу от Черного моря до Каспийского, что, по словам Черчилля означало обладание одной из самых важных стратегических линий в мире.3 Из этих высказываний видно, что единое Закавказье интересовало державы Антанты не столько из солидарности с Уфимской директорией, Деникиным и вообще целостности России, сколько из собственных геостратегических и геоэкономических интересов. Однако добиться объединения южнокавказских республик англичанам не удалось. Основным препятствием явились территориальные споры. Межевая комиссия под председательством И.Церетели, которая была учреждена в Грузинской республике, предложила обозначить границы Грузии с юга по Малому Кавказскому хребту до северного берега озера Гокча (Севан), затем на север по р. Акстафе до ст.Дзегам с включением Закатальского округа. Естественно, азербайджанская и армянская делегации заявили протест и переговоры были прерваны. Кроме того, после эвакуации турецких и германских войск с пограничных между Грузией и Арменией территорий начались пограничные столкновения в Лорийском районе, переросшие в начале декабря в военные действия. Война между Грузией и Арменией длилась до конца декабря 1918 г. и была прекращена только под давлением английской и французской миссии 31 декабря.1 (Английскую миссию возглавлял генерал-майор Уильям Райкрофт, французскую – полковник Шардинье).
Продолжались постоянные военные столкновения между Арменией и Азербайджаном в Нагорном Карабахе, несмотря на учреждение там в 1919 г. генерал-губернаторства во главе с Хосроф беком Султановым и вхождение региона в состав АДР. Не прекращались также претензии Грузии на Закатальский округ, Национальный Совет которого в 1918 г. проголосовал за вхождение в Азербайджан, и губернатором которого был назначен Гашимбеков. Но в этом случае до военных действий дело не дошло, поскольку возобладали экономические интересы, поскольку через территорию Грузии проходил весь экспорт-импорт Азербайджана. Уже в 1919 г., когда Деникинская армия заняла Дагестан и возникла реальная угроза завоевания ею Южного Кавказа, между Азербайджаном и Грузией 27 июня 1919 г. был подписан военный договор по совместной защите государственных границ двух республик. Договор не подписала Армянская республика, не желавшая присоединяться к какому-либо антироссийскому блоку. Таким образом, разновекторная направленность внешнеполитической ориентации трех южнокавказских республик и на этот раз не позволила им интегрироваться в едином военно-политическом и экономическом пространстве. Хотя после ухода англичан с Южного Кавказа в августе 1919 г. возможность даже объединенных в одно целое республик противостоять как деникинской, так и большевистской оккупации практически сводилась к нулю. Что вскоре и произошло.
Советский эксперимент — борьба с национализмом или экономическая необходимость?
В апреле 1920 г. Красная армия вошла в Азербайджан, в ноябре того же года – в Армению, а в феврале 1921 г. в Грузию. Но даже после установления Советской власти, на Карской конференции, проходившей в 1921 г., было решено, что торговый договор с Турцией будут заключать не отдельные республики Закавказья, а объединенный Внешторг.1
Буквально с первых дней советизации основной задачей, которую поставила Москва перед новыми властями, было объединение в одной общей коммунистической семье сначала на уровне региона, а затем и прямое вхождение этого региона в образовавшийся в 1922 г. СССР. Особенно настаивал на этом Ленин. В телеграмме, направленной Орджоникидзе 9 апреля 1921 г., он писал: «Настоятельно требую-создать областной хозяйственный орган для всего Закавказья, налечь изо всех сил на концессии, особенно в Грузии».2 При этом, как говорил сам Г.Орджоникидзе буквально через два дня, на заседании Бакинского Совета, «мы вовсе не думаем покушаться на национальную независимость этих республик ни в какой мере, мы всячески стараемся, чтобы не дать ни одного повода националистам кричать, что мы такие же завоеватели, как царская Россия». Однако в то же время «со всеми националистическими пережитками, мешающими тесному единению Закавказских республик между собою и с Россией, мы будем решительно бороться».3
Встал вопрос, с чего начинать. На этом же пленуме Бакинского Совета было вынесено решение об объединении Закавказских железных дорог. Орджоникидзе так объяснял необходимость прежде всего этой меры :
« Всем известно, что в Тифлисе находятся Главные железнодорожные мастерские, в Баку находится необходимое для промышленности и в частности для транспорта топливо, в отстоящей в стороне Армении нет ни того, ни другого… Постановка вопроса иная; основное, что нужно помнить, это то, что тифлисские мастерские не могут существовать без бакинской нефти, Баку не может наладить транспорта без тифлисских мастерских, Армения не может существовать без помощи Азербайджана и Грузии».4
Надо сказать, что еще до революции схема управления Завкавказских железных дорог базировалась на том же принципе, и во времена независимости между Баку и Тифлисом эти коммуникации существовали и пришли в упадок лишь к окончанию мировой войны и в результате военных дествий на границах. При том катастрофическом положении в экономике и ухудшении состояния железных дорог единственным спасением для новой власти с целью экономии материальных сил и средств и более целесообразного их использования была концентрации управления всеми дорогами Кавказа в один аппарат. И это удалось проделать до конца 1921 года.
Следующим не менее важным вопросом была внешнеторговые операции, которые до 1921 г. производились каждой республикой самостоятельно, на конкурентной основе. Понятно, что такое положение дел не могло устраивать Советы, стремящиеся монополизировать эту крайне важную область экономики. К середине 1921 года внешторги Азербайджана, Грузии и Армении были объединены в один «Союз Грузии, Азербайджана и Армении для внешней торговли»- Облвнешторг. Он находился в Тифлисе и управлялся особой коллегией, назначенной по соглашению между правительствами трех республик. Но на этом экономическая интеграция южнокавказских республик не закончилась. Была образована экономическая комиссия, которая начала работать над вопросом полного экономического объединения закавказских республик, что диктовалось «революционной необходимостью» в связи с ликвидацией так называемых «очагов национализма» и заканчивающейся советизацией на местах.
Борьбу с национализмом мусаватистов, меньшевиков и дашнаков, мешающим делу объединения, большевики поставили во главу угла. А в ответ на недовольство в обществе, вызванное слухами об угрозе восстановления старых губерний в границах царской России, было заявлено о полной независимости вновь образованных республик. Вот что говорил И.В.Сталин на собрании тифлисской организации компартии Грузии 6 июля 1921г.- Именно для того, чтобы рассеять атмосферу взаимного недоверия и восстановить узы братства между рабочими национальностей Закавказья и России — … необходимо сохранить независимость как Грузии, так и Азербайджана и Армении. Это не исключает, а, наоборот, предполагает необходимость взаимной хозяйственной и иной поддержки, так же как и необходимость объединения хозяйственных усилий независимых советских республик на началах добровольного соглашения, на началах конвенции.1 За счет какой республики осуществлялась независимость этих государств, Сталин проиллюстрировал весьма откровенно, в большевистском духе-
…я узнал, что Грузия и Армения получают, оказывается, нефтяные продукты из Азербайджана безвозмездно — случай, немыслимый в жизни буржуазных государств, хотя бы и связанных пресловутым сердечным соглашением (Entente cordiale — имеется ввиду Антанта – И.Б.). Едва ли нужно доказывать, что эти и подобные им акты не ослабляют, а укрепляют независимость этих государств.2 Правда, по указанию Ленина за Азнефтью ввиду трудностей с продовольствием было сохранено право на известных условиях самостоятельной торговли с заграницей, но это продолжалось недолго.
Те мысли, которые Сталин озвучивал, находясь в Грузии, совершенно не соответствовали выработанной им же в Москве известной концепции автономизации, по которой национальные республики должны были войти в состав единого советского государства в виде автономных образований с прямым подчинением центру. Многие из современных российских историков — так называемых государственников, считают, что Сталин был прав, протестуя против либерализма Ленина, лоббируемого национал-коммунистами окраин, и выступал против той бестолково-громоздкой модели национально-государственных устройств, которую изобрел для России Ленин. Кроме того, по их мнению, идея автономизации явилась бы способом предотвращения национальной автономизации— расчленения России в ущерб ее политическому и экономическому единству.1
Продолжение следует
